Конец фильма

– Мам, она очень занята.

– Чем может быть занята приличная девушка, – воскликнула Линда, – когда речь идет о ее замужестве? Нет таких дел, которые нельзя было бы отложить.

– Честное слово, мама, есть.

– Дорогой, не спорь! Нам лучше знать. Все это – глупости. Она просто стесняется нам показаться. Потому что понимает, что не ровня нам.

– Это уж точно, – бросил в сердцах Хайнрих. – Мама, папа, давайте лучше оставим эту тему.

– Пусть она явится сюда и посмотрит нам в глаза! – потребовала Линда. – Пауль?

– Да, – поддержал ее отец.

– Так, всё! – не выдержал Хайнрих. – Я в душ, потом поем и уеду по делам. Поговорим после.

– Хайни! – мама всплеснула руками. Сын, скинув китель, решительно прошел к ванной. – Пауль, ну чего он?

– Мальчишка, – фыркнул старик. – Бунтует. Ничего, заведет собственных детей, тогда и поймет, что родители всегда правы.

Зашумела вода. Линда подобрала одежду мальчика, которую он разбросал по пути к ванной. Что за дурацкий протест! Она снисходительно улыбнулась и внимательно осмотрела китель, брюки и рубашку: не надо ли что-то погладить или починить? Малыш стремится к независимости, а сам шагу не может ступить без материнской заботы: то прореха, то пятно…

– Ох, нет! – прошептала она, нащупав в кармане кителя коробочку. – Только не это!

Пауль, нырнувший было в интернет, вопросительно поднял глаза на вошедшую в гостиную жену.

– Милый! – в голосе Линды слышалось возмущение и гадливость. – Ты только посмотри! Наш сын носит с собой эту дрянь! Какой ужас!

Старик Шварц уставился на пачку презервативов.

– Ну, Линда, наш мальчик уже вырос, – проговорил он увещевающе. – Как-никак, ему сорок девять лет, и вполне естественно…

– Вот именно! – трагически воскликнула она. – Ему почти пятьдесят лет, а он все еще таскает в кармане эти штуки! У нас никогда не будет внуков, Пауль! Никогда!

Супруг Линды засопел. Вечно ему не хватает решительности.

– Пауль, сделай что-нибудь!

– А что я могу сделать-то? – буркнул он. – Отобрать? Новые купит. Ремня ему дать? Поздно.

Старушка топнула тапочком. Капризно, как девушка.

– Пауль!

Он вздохнул и принялся аккуратно вскрывать упаковку, стараясь не оставлять следов вмешательства.

– Принеси иголку, Линда.

На кардиохирурга заслуженный пенсионер, может, и не тянул больше – руки не те, и зрение подводит, – но операция над резиновыми изделиями прошла успешно.

Конечно же, с размером Аддарекх промахнулся. Он все-таки не какой-нибудь галантерейный менеджер, чтобы схватывать такие вещи на глаз. Джинсы оказались великоваты, а мягкие треники, которые он счел достойной заменой теплому уставному трико – тесноваты.

– Я должен вот это надеть? – несчастно спросил мересанец, держа синюю трикотажную тряпку двумя пальцами.

– Надевай, не тормози. А то шарики обледенеют и отвалятся. Или тебя репродуктивная система уже не волнует?

Т’Тамаран принялся облачаться с видом покорности жестокой судьбе. Натянул треники, носки, джинсы. Заправил в джинсы длинную, опять не по размеру, майку, влез в вязаный свитер, ворча, что шерсть колется. Аддарекх придержал ему куртку на меху за плечи, словно барышне.

– Электрическая сила! Мы что, в открытый космос выходим? В вакуум?

Шитанн деловито застегнул молнию на куртке мересанца, поднял воротник. Нахлобучил на голову шапку, надвинул поглубже на лоб, почти скрыв сетку шлема.

– О! На человека стал похож. Пошли, капитан Хоппер.

– Ну сколько можно, а? – в голосе т’Тамарана была такая тоска, что Аддарекх почувствовал раскаяние. – Я окрещен Иоанном Фердинандом Георгием Валентином.

Аддарекх икнул.

– А чего так много имен-то?

– Чтоб ты мог любое выбрать на свой вкус, а не звать меня дразнилками!

– Да ладно, не дуйся, это же прикольно. Капитан Червяк, командир линкора «Конец фильма», – он хмыкнул.

– Тебе прикольно, а мне не очень, – т’Тамаран отвернулся и вышел первым.

И захлебнулся на вдохе. Степной ветер, выстуженный до минус шестнадцати, ударил в лицо. Он пошатнулся с непривычки к подобным ощущениям. Рука шитанн хладнокровно подхватила его за плечо и куда-то поволокла.

– Ч-что это? – выдавил мересанец, судорожно глотая ледяной воздух.

– Молчи, сорняк теплолюбивый. И дыши носом. У вас на Мересань зимы не бывает, да? – шитанн на этом жутком ветру разговаривал нормально, и никакой холод ему не мешал. – Не закатывай глаза, ничего такого уж страшного. В Раю на половине планеты вечная зима.

– К-куда мы идем? – он мерз все сильнее, но соображение вернулось. – Вон же гостиница! – гостиничные огни остались где-то в стороне.

– Без документов тебя в гостиницу не поселят, не надейся, – мересанец застонал. – Первым делом нам нужно консульство Созвездия.