Конец мегафауны: Увлекательная жизнь и загадочная гибель мамонтов, саблезубых тигров и гигантских ленивцев

Например, Марсело Санчес-Вильягра из Цюрихского университета вместе с коллегами недавно обратил внимание на «островной синдром» – комплекс отличительных морфологических и поведенческих характеристик, которые в разных сочетаниях встречаются у видов, обитающих на островах{140}. Это, например, укороченные конечности, слабовыраженный половой диморфизм, раннее созревание и «доверчивое», безбоязненное поведение. Группа ученых из Цюриха, оценив большое количество признаков, пришла к выводу, что такие сочетания связанных между собой особенностей могли возникнуть в результате закрепления мутаций, влияющих на раннее эмбриональное развитие. В первую очередь это связано с координацией миграции клеток нервного гребня из одной части эмбриона в другие, где эти клетки дифференцируются в разные типы, такие как пигментные и гладкомышечные клетки, а также клетки костей черепа. Мутации, влияющие на дифференцировку, в свою очередь могут повлиять на работу многих систем в развивающемся организме. Даже если такие особи выживут, они будут, в норме, хуже приспособлены, чем другие. Однако если популяция находится в процессе адаптации к жизни на острове, то обычные правила могут больше не действовать, потому что для приспособленности значение приобретают другие признаки. Палеонтологические данные показывают, что признаки, которые могли заметно снижать приспособленность на материке, например маленький размер тела, оказываются адаптивными в суровых условиях островов, бедных на ресурсы (см. илл. 10.3){141}.

Особую значимость этой идее придает тот факт, что одомашненные виды имеют сходный набор признаков, не связанных друг с другом очевидным образом, но которые могут быть вызваны ранними ошибками в развитии. Это и есть «синдром одомашнивания», отличающийся от островного синдрома тем, что такие признаки, как раннее созревание и сниженная агрессивность, были закреплены с помощью искусственного отбора. Именно это поразительное сходство между результатами естественного и искусственного отбора придает вес гипотезе островного синдрома, хотя вопрос о том, действительно ли у экологической наивности островных видов и прирученности домашних животных имеется общий механизм возникновения, требует дальнейшего изучения. Сейчас эта гипотеза позволяет объяснить, почему варрах, голубь с острова Лорд-Хау и десяток других островных видов так и не смогли «научиться» распознавать хищника прежде, чем это стало слишком поздно. Возможно, их подвели те же самые механизмы естественного отбора, которые прежде всего обеспечивали им успешную адаптацию к жизни на островах.

ИЛЛ. 11.1. ТОКСОДОН, одно «из самых диковинных из когда-либо открытых животных». Зверь размером с носорога, Токсодон (Toxodon platensis) был в числе последних представителей уникальной группы южноамериканских копытных, полностью вымершей в недавнее время. Дарвин, который собрал первые ископаемые образцы этого вида во время экспедиции на корабле «Бигль», описал токсодона одним «из самых диковинных из когда-либо открытых животных»{142}, потому что он сочетал признаки таких разных групп, как слоны, грызуны и ламантины. Дарвин не смог определить место токсодона в родословной млекопитающих, как и в случае с макраухенией, чьи остатки он тоже обнаружил. Особый набор признаков токсодона заставил Дарвина серьезно размышлять о теории эволюции путем естественного отбора, которую он разрабатывал. В своих записных книжках, посвященных «преобразованию» видов, он писал, что был «сильно поражен ‹…› особенностями южноамериканских окаменелостей и видов на Галапагосском архипелаге. Эти факты (особенно последний) – источник всех моих взглядов»[6]{143}. Нет никаких убедительных доказательств того, что токсодон был объектом охоты у первых южноамериканских индейцев.

11 Поиск продолжается: другие идеи

На данный момент можно сделать вывод, что два классических соперничающих объяснения вымираний недавнего времени, то есть изменение климата и истребление людьми, завели нас в интеллектуальный тупик, если не сказать, устарели. У каждой версии есть несколько сильных аргументов в свою пользу, которые нейтрализуются множеством ее очевидных недостатков. Но все же вымирания произошли, и они ждут своего объяснения. Поэтому настало время сдвинуть обсуждение с мертвой точки и перестать рассматривать гипотезы изменения климата и чрезмерной охоты как единственные варианты объяснения причины всех вымираний недавнего времени. Чтобы показать, что над решением этой величайшей загадки вымирания ученые по-прежнему бьются с безграничным энтузиазмом, я кратко опишу три новые гипотезы, в которых довольно смело переосмысливается, что произошло и почему.

Разрушение пищевых сетей