Конец охоты

Мессию встречали толпы людей. Трудно сказать, сколько их было, но улица, тянущаяся от крепостных врат, была запружена. Люди стояли рядами, тесно прижавшись друг к другу, но, несмотря на это, им удалось оставить совсем неширокий проход, едва ли достаточный для четырех человек, идущих бок о бок. Они вышли встречать Мессию, которого уже устали ждать. И теперь эти люди, ошеломленные, взирали на невзрачного человека, восседающего на жалком животном и совсем не похожего на богоподобного помазанника из рода Давидова. И далеко не каждый верил увиденному, и далеко не каждая рука рассталась с приготовленными заблаговременно цветами, дабы устлать пахучим ковром путь Спасителя.

Ученики собрали вдосталь народу, чтобы въезд Иисуса был триумфальным, но триумфальным он так и не стал, ибо изумление сковало собравшихся.

И лишь когда приверженцы Мессии, вступившие в город вслед за ним или заблаговременно проникшие через врата, сами принялись радостно кричать, толпа ожила. И осел уже не казался столь жалким, и Мессия не столь странным по виду, и люди сбросили оцепенение, принявшись кидать на дорогу цветы и зеленые ветви. То там, то здесь слышались приветственные крики, в коих Иисус именовался царем Иудейским.

Громадная толпа, шум и ярость, почти зримо источаемые плотно сбившимися в ряды людьми, — все это ошеломило Учителя праведности. Привыкший к тихой и размеренной жизни в Обители, он растерялся. Толпа напирала, готовая сомкнуться, кое-где можно было узреть блеск ножей — это сикарии[16] предвкушали призыв Мессии к бунту. Кое-где виднелись искаженные испугом и неприязнью лица саддукеев, тщетно пытавшихся выбраться из объятий распалившейся черни. Вот-вот впереди могли заблистать доспехи легионеров, и тогда кровопролитие не остановить. Иисус не хотел крови, он пришел с миром. Он пришел с войною, но его воинством был голубь, но сбившиеся в стаю голуби страшней ненасытного ястреба.

Терзаемый сомнением, Иисус остановил осла и обернулся к следовавшим за ним ученикам. Число их к тому времени умножилось, ибо вернулись Иоанн и Иаков, и в стане их назревал раскол. Иаков, старший брат Иисуса, а за ним Иоанн и младший из учеников, прозванный Иудой, желали, чтобы Иисус немедля возглавил восставших. Толкая Симона-Шеву локтем, Иуда, юнец с красивым и порочным лицом, кричал ей на ухо:

— Отец, что же ты молчишь? Почему ты не поднимешь свой голос за правое дело?

Но другие ученики были против, считая, что для этого дела время еще не приспело. И все решил голос Симона Зелота, то бишь укрывшейся в его обличье Шевы. События не должны были менять отмеренный временем ход. Иисусу не было предназначено возглавить бунт народа иудейского, его ждала иная участь. Ему было начертано стать агнцем, безмолвной рыбой, распятою на кресте. Он не был рожден львом. И потому Шева сказала:

— Нет. Еще не время.

И Иосиф, прозванный Матфеем, любивший Иисуса более прочих братьев, но не любимый им, ибо не вправе рассчитывать на взаимную любовь тот, кто истинно любит, самый осторожный из учеников, тут же поддержал Симона Зелота и воскликнул:

— Зачем вы принуждаете Учителя против его воли? Пусть во главе мятежа встанет тот, кого Бог отметил печатью льва! И да не будет принужден к насилию отмеченный знаком кроткой рыбы!

Стоявший поблизости книжник с подвитой бородой насмешливо бросил:

— Он сам не ведает, чего хочет! Какой из него Мессия?!

И тогда Иисус очнулся от оцепенения, сковавшего его тело и разум. И воскликнул он, и громок был глас человека, рожденного обличать:

— Горе вам, учителя закона и фарисеи! Лицемеры! Вы запираете от людей Царство Небес и сами не входите, и тех, кто хочет войти, не впускаете.

Горе вам, учителя закона и фарисеи! Лицемеры! Вы пересекаете моря и сушу, чтобы добыть одного обращенного, а обратив, делаете из него человека в два раза хуже себя.

Горе вам, учителя закона и фарисеи! Лицемеры! Вы платите десятину с мяты, укропа и тмина, а самое главное в законе: справедливость, милосердие и верность — отбрасываете! А делать надо это, и о другом не забывая! Слепые поводыри! Вы отцеживаете комара, но проглатываете верблюда!

Горе вам, учителя закона и фарисеи! Лицемеры! Вы чистите снаружи чашу и блюдо, а внутри они заполнены тем, что вы в своей алчности награбили! Слепой фарисей! Вычисти сначала внутренность чаши, тогда и снаружи она будет чиста!

Горе вам, учителя закона и фарисеи! Лицемеры! Вы как побеленные гробницы: снаружи они кажутся красивыми, а внутри полны мертвых костей и всяческой мерзости! Так и вы: снаружи вы кажетесь людям праведниками, а внутри полны лицемерия и порока.

Горе вам, учителя закона и фарисеи! Лицемеры! Вы строите гробницы для пророков и украшаете надгробия праведников. Вы говорите: «Если бы мы жили во времена наших отцов, мы не были бы повинны в крови пророков». Вы сами свидетельствуете против себя: вы — сыновья тех, кто убивал пророков. Так завершайте то, что начали ваши отцы! Вы, змеи и отродье змеиное!