Конец Ольской тропы

— Не знаю, не понимаю, не видел, — нараспев протянул он. — Нет у меня желтых камней, из-за которых вы, чужаки, продаете свои души.

— Так ты смеяться?!

Рыжий изо всей силы ткнул его в грудь прикладом. Старик упал.

— Беги! — крикнул ему Длинный.

— Да он крещеный! — засмеялся Рыжий, показывая на крест на груди Панка. — Целуй крест, гад! Сейчас умирать будешь!

И он вскинул винтовку.

...Загрохотал выстрел, наполнив гулким эхом долину. Белка, с любопытством смотревшая на людей, выронила от неожиданности кедровую шишку, распустила парусом пушистый хвост, перелетела на соседнее дерево и скрылась в его густых ветвях. Потревоженные ветви стряхнули на Слипко тучи снежной пыли. Рыжий вскрикнул, уронил винтовку и повалился лицом в снег. Длинный подпрыгнул от страха и журавлиными шагами поспешил наутек.

Загремел второй выстрел. Пуля настигла Длинного в тот момент, когда он раздвинул спасительные кусты тальника.

Из-за деревьев выбежал Слипко. Он поднял Панка и прикладом винчестера постучал по голове Рыжего. Тот был мертв.

У кустов тальника, раскинув руки и ноги, лежал Длинный. Пуля попала ему в глаз.

— Толковый у тебя винчестер, старина, — сказал машинист. — Не одолжишь ли дойти с ним до Якутска?

— Бери, большевик, — подобрел Панк.

Слипко поинтересовался:

— Чего это они на тебя разозлились? Так и не сказал им, где золото?

Панк упрямо повторил:

— Не знаю, не понимаю, не видел, нет у меня желтых камней, из-за которых вы, чужаки, продаете свои души.

— Да я не допытываюсь, — успокоил его машинист. — Когда понадобится, мы сами найдем. Нынче не до золота.

На другой день они вернулись в стан, привели оленей и принесли две лишних винтовки, которые сняли с убитых бандитов. На следующее утро Слипко пробирался через тайгу на запад, где, как остров в бушующем море гражданской таежной войны, лежал советский Якутск.

3. Ключ Юбилейный

«Кореи в одном нз многих притоков Колымы нашел золото. В один прекрасный день в эти места устремятся золотоискатели».

Роальд Амундсен. — «Экспедиция на корабле «Мод».

Билибин с досадой перелистал книгу. Тусклое пламя свечи рывком устремилось вверх. Тень волнистыми клубами побежала по стене, словно дым из трубы на экране. Со страниц книги смотрели взглядом в будущее проницательные глаза великого арктического исследователя.

Инженер отложил книгу и вздохнул. Норвежцу было нетрудно утверждать, что золото на Колыме есть. Случайная фраза в его дневнике, основанная на беседах с жителями приустьевого участка в месяцы зимовки «Королевы Мод» во льдах Чаунской губы, ни к чему не обязывала Амундсена.

— А каково мне! — запальчиво воскликнул Билибин. — Целое лето про пало впустую. Нельзя же всерьез считать удовлетворительным результатом кустарный промысел на Среднекане. Он для страны — мелочь и в сегодняшнем состоянии годен только для индивидуального обогащения Кафтуновых.

Из угла палатки, в которой разместилась экспедиция Геологического комитета Академии Наук, возглавляемая горным инженером Билибиным, приподнялась лохматая, с длинными, как у попа, волосами, голова старателя.

— Звал, Юрий Александрович? — спросила голова.

Билибин, недоумевая, взглянул в угол и с трудом сообразил, что высказал вслух мысли, которые не давали ему покоя в последнюю неделю.

— Спи, Кафтунов, — ответил он. — Показалось тебе.

Он снова придвинул к себе книгу, затем раздраженно отбросил ее и достал тетрадь, которой поверял свои радости и сомнения.

— Ложись и сам, начальник, — посоветовал Кафтунов. — Не может быть, чтобы Леший ошибся. Но золото найти — требуется особое счастье иметь. А ты несчастливый. Не везет нам с тобой, — охотно завязал он разговор.

— Молчи уж! — в сердцах прикрикнул на него Билибин.

Кафтунов обиженно засопел и умолк.

В палатке близ ключа Юбилейного, отдающего студеную прозрачную гладь Утинке — верхнему притоку Колымы, снова наступила тишина. Надоедливо пели комары. Их противное жужжание путало мысли.

Билибин подрезал фитиль свечи, накинул на лицо сетку и раскрыл тетрадь.

На ее титульном листе жирным карандашным штрихом было выведено вечно живое изречение Шекспира:

«Как беден тот, у кого нет терпения!»

4. Встреча с «Лешим»

(Начало дневника Билибина).

« ...Дни мчатся, как угорелые, а я попрежнему далек от цели, как и в ту минуту, когда вступил на Ольскую тропу.