Читаем Конец осиного гнезда полностью

Мы долго блуждали в поисках отряда. Трехдневный запас продуктов кончился на шестые сутки. Вышло и курево. Однако в населенные пункты на первых порах заходить не решались. На седьмые сутки, совсем было заплутавшись в лесу, покрытом болотами, неожиданно выбрались на большую поляну и оказались на пепелище. Здесь, видно, была какая-то маленькая деревенька, а теперь от нее остались лишь почерневшие печи да трубы. Кругом стояла мрачная тишина, не видно было никаких признаков жизни. Люди ушли отсюда, гонимые страхом смерти, угрозой рабства.

Мы долго бродили по пепелищу в поисках чего-либо съестного. В одном из полуразрушенных погребов Семен натолкнулся на прошлогоднюю проросшую картошку. Как мы были рады этой находке! Голод торопил нас. Через несколько минут картошка уже пеклась в золе, а мы, возбужденные ее запахом, повеселевшие, сидели на корточках и с нетерпением ждали, когда она будет готова.

«Теперь, Кондратий Филиппович, проживем еще с недельку!» радуясь, говорил Семен, выхватывая из золы полусырую картошку.

Но недели не понадобилось. На четвертые сутки, уже потеряв всякую надежду на удачу, мы наткнулись на партизанскую засаду того самого соединения, которое так долго искали. Началась наша новая жизнь. В течение четырех месяцев вместе с бойцами отряда мы осуществляли задание командования, а потом пошли в обратный, еще более тяжелый и опасный путь.

Второй раз мы навестили партизан в январе сорок второго года. Зима выдалась лютая, от жестокого мороза потрескивали сосны. По дороге, сплошь завьюженной снежными застругами, по высоким сугробам, тёмной ночью мы брели на аэродром. Впереди двое мотористов тянули волокушу с нашим боевым имуществом — парашютами, вещевыми мешками. В сосновой роще, недалеко от деревни, мы наткнулись на торчавший из-под земли кусок железной трубы. Из нее большими клубами вперемешку с искрами вылетал дым. Это был КП. Мы спустились в глубокую землянку и здесь стали терпеливо ждать, когда подготовят машины к вылету.

В первом часу ночи два самолета подняли нас в темное небо. На переднем летел Семен. Вначале все шло благополучно. Но за линией фронта, когда до черного пятна леса, резко обозначенного на фоне снега, осталось, как говорится, рукой подать, мы попали под зенитный огонь. Самолет, на котором летел Семен, вспыхнул и стал снижаться, пытаясь, видимо, дотянуть до леса.

На моем самолете летчик сбавил на время газ; показывая рукою вперед, что-то прокричал мне и сделал два круга на крутых виражах. Внизу, под нами, в лесу, ярким пламенем горел подбитый самолет.

Трудно передать охватившее меня чувство отчаяния, злобы и горечи. Мы ничем не могли помочь погибавшим друзьям.

Но на четвертые сутки Семен явился. Лицо его было исцарапано, левый глаз закрыт огромным синим кровоподтеком. Рядом с Семеном стоял летчик, который выглядел не лучше.

Произошло вот что.

Я прыгнул удачно на партизанские сигнальные костры и, едва коснувшись земли, сейчас же поднял тревогу. Через какие-нибудь полчаса человек шесть партизан встали на лыжи и устремились к месту катастрофы. Вернулись через три дня. С ними были Семен и летчик.

«Отделались легким испугом, Кондратий Филиппович, — смеялся Семен. — Бывает и хуже».

Я сказал, что с трудом представляю себе, что может быть хуже.

«Хуже было бы, — пояснил летчик, — случись «посадка» на несколько секунд раньше, не в лесу. Тогда, пожалуй, мы угодили бы прямо фашистам в лапы. — И, почесав у себя в затылке, весело добавил: — А изобретателя «утенка» я бы расцеловал! Это не машина, а чудо! Она как будто специально приспособлена для таких передряг».

«Самолет сгорел?» спросил командир партизанского соединения.

«Сгорел дотла, — ответил летчик. — Жаль птичку!» Обо всем этом я вспомнил по пути к дому Семена.

…Подойдя к матери Криворученко, я поздоровался и сказал, что хочу видеть Семена.

— Нет, Семенка еще не приходил, — тепло улыбнувшись, ответила она и добавила: — Опять что-нибудь затеваете?

Я промолчал.

— Что, угадала? — спросила она, и ее карие глаза, приветливо смотревшие на меня, стали грустными. — Зайдите.

Чистота и порядок, царившие в комнате, радовали глаз. Стол под белой скатертью, кровати, застланные чистыми покрывалами, этажерка с книгами, тщательно вымытые полы — вот, кажется, и все, что я увидел. И еще цветы, много цветов в обеих комнатах. И нигде ни соринки.

— Как хорошо и уютно у вас! — невольно произнес я.

Женщина улыбнулась, но промолчала.

Семен пришел час спустя. Он вынес во двор и расстелил на траве шерстяное одеяло. Мы улеглись и долго разговаривали о предстоящих делах. Беседу прервала мать Семена, пригласившая нас ужинать.

А на другой день Семен провожал меня на «пикапе» до передовой.

<p><emphasis>Глава четвертая</emphasis></p>

Спустилась ночь, душная, без прохлады, пасмурная, непроглядная, со сполохами и зарницами, вспарывающими небо.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека приключений и научной фантастики

Судьба открытия
Судьба открытия

Роман «Судьба открытия» в его первоначальном варианте был издан Детгизом в 1951 году. С тех пор автор коренным образом переработал книгу. Настоящее издание является новым вариантом этого романа.Элемент вымышленного в книге тесно сплетен с реальными достижениями советской и мировой науки. Синтез углеводов из минерального сырья, химическое преобразование клетчатки в сахарозу и крахмал — открытия, на самом деле пока никем не достигнутые, однако все это прямо вытекает из принципов науки, находится на грани вероятного. А открытие Браконно — Кирхгофа и гидролизное производство — факт существующий. В СССР действует много гидролизных заводов, получающих из клетчатки глюкозу и другие моносахариды.Автор «Судьбы открытия», писатель Николай Лукин, родился в 1907 году. Он инженер, в прошлом — научный работник. Художественной литературой вплотную занялся после возвращения с фронта в 1945 году.

Николай Васильевич Лукин , Николай Лукин

Фантастика / Научная Фантастика / Исторические приключения / Советская классическая проза
Встреча с неведомым (дилогия)
Встреча с неведомым (дилогия)

Нашим читателям хорошо известно имя писательницы-романтика Валентины Михайловны Мухиной-Петринской. Они успели познакомиться и подружиться с героями ее произведений Яшей и Лизой («Смотрящие вперед»), Марфенькой («Обсерватория в дюнах»), Санди и Ермаком («Корабли Санди»). Также знаком читателям и двенадцатилетний путешественник Коля Черкасов из романа «Плато доктора Черкасова», от имени которого ведется рассказ. Писательница написала продолжение романа — «Встреча с неведомым». Коля Черкасов окончил школу, и его неудержимо позвал Север. И вот он снова на плато. Здесь многое изменилось. Край ожил, все больше тайн природы становится известно ученым… Но трудностей и неизведанного еще так много впереди…Драматические события, сильные душевные переживания выпадают на долю молодого Черкасова. Прожит всего лишь год, а сколько уместилось в нем радостей и горя, неудач и побед. И во всем этом сложном и прекрасном деле, которое называется жизнью, Коля Черкасов остается честным, благородным, сохраняет свое человеческое достоинство, верность в любви и дружбе.В настоящее издание входят обе книги романа: «Плато доктора Черкасова» и «Встреча с неведомым».

Валентина Михайловна Мухина-Петринская

Приключения / Детская проза / Детские приключения / Книги Для Детей
Когда молчат экраны. Научно-фантастические повести и рассказы
Когда молчат экраны. Научно-фантастические повести и рассказы

Это рассказы и повести о стойкости, мужестве, сомнениях и любви людей далекой, а быть может, уже и не очень далекой РѕС' нас СЌРїРѕС…и, когда человек укротит вулканы и пошлет в неведомые дали Большого Космоса первые фотонные корабли.Можно ли победить время? Когда возвратятся на Землю Колумбы первых звездных трасс? Леона — героиня повести «Когда молчат экраны» — верит, что СЃРЅРѕРІР° встретится со СЃРІРѕРёРј другом, которого проводила в звездный рейс.При посадке в кратере Арзахель терпит аварию космический корабль. Геолог Джон РЎРјРёС' — единственный оставшийся в живых участник экспедиции — становится первым лунным Р РѕР±РёРЅР·оном. Ему удается сделать поразительные открытия и… РѕР±о всем остальном читатели узнают из повести «Пленник кратера Арзахель».«Когда молчат экраны» — четвертая книга геолога и писателя-фантаста А. Р

Александр Иванович Шалимов

Научная Фантастика

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне