Конец партии: Воспламенение (СИ)

- К орудиям! - рыкнул Анрио, вновь обращаясь к артиллеристам, хотя в повторном приказании нужды не было: все было готово к выстрелам. Торопливо, почти бегом, депутаты скрылись в Тюильри, будто стены дворца могли их защитить, и я ощутила, что меня начинают оставлять силы. Казалось бы, ничего не случилось еще, но я поняла, что перерезана последняя нить, державшая положение подвешенным. Чаша весов, качнувшись, наконец склонилась на одну из сторон, и предчувствие мое подтвердилось спустя несколько безгранично коротких минут, когда был оглашен только что принятый Конвентом декрет - об аресте Бриссо, Верньо, Барбару и всех их ближайших сподвижников.

В рядах народа поднялось небывалое ликование, в небо полетели шляпы, воздух огласили оглушительные, исполненные восторга крики, но меня это больше не интересовало. Отделившись от всех, никем не замеченная, я одна дошла до раскидистой липы, под которой когда-то (два дня назад? Какая чушь) читал книгу добросердечный старик. Там я медленно опустилась на прохладную траву, оперлась спиной о ствол и подняла голову, бездумно всматриваясь, как играют солнечные лучи между густых листьев.

Было около трех часов дня.

 

Не знаю, сколько я сидела под липой, но в небе начали проступать первые полосы сумерек, когда меня обнаружил Дантон.

- Вот ты где! - зычно воскликнул он, отчего я чуть богу душу не отдала на месте. - Тебя все ищут!

- Кто это все? - мутно спросила я, поднимаясь. Немного кружилась голова - наверное, от нервов. Дантон оставил мой вопрос без ответа, просто потащил меня, даже не упиращуюся особо, к главному выходу из парка. Там нас уже ждали.

- Натали! - первым ко мне кинулся Огюстен. - Ты в порядке?

- Да, в полном, - я даже не смотрела на него, а смотрела по сторонам, не появится ли Марат. - А… а что такое?

- Что значит “что такое”? - в голосе подошедшего Сен-Жюста слышалось неприкрытое веселье. - Ты такое устроила и спрашиваешь, что такое? Да видела бы ты лица этих…

- Я в первую секунду за тебя испугался, - признался Огюстен, беря меня за руку и нежно поглаживая запястье. - Ты была сама не своя…

- На себя бы посмотрел, - я постепенно приходила в себя и ощутила, что могу даже улыбаться. - Никогда бы не подумала, что ты будешь бить кому-то морду!

Огюстен заметно смутился.

- Да я просто вышел из себя, там была такая перепалка, что…

- Не оправдывайся, - мило сказала я, незаметно отнимая руку. - В конце концов, все уже кончилось…

Глупо, но в тот момент я действительно так думала, и словами было не выразить, какое облегчение приносила мне эта мысль. Оправданием мне может служить только то, что думала я так совсем не одна.

- Вот-вот, - подошедший Дантон приятельски хлопнул меня по спине, и у меня чуть внутренности изо рта не вылетели, - не знаю, как вы, а я чертовски устал от всей этой круговерти. Поэтому, граждане хорошие, возникла у меня одна идейка…

Робеспьер, стоящий чуть неподалеку, при последних его словах закатил глаза с видом страдальца. Возможно, свою идейку Дантон изложил ему еще раньше, чем нам.

- Отметим наше дело! - провозгласил он, сияя от удовольствия. - Послезавтра будет отличный день, чтобы отдохнуть хорошенько… и вы все, слышите, все приглашены!

- Жорж, - вежливо начал Робеспьер, - боюсь, я…

- Не отвертишься, - радостно заявил ему Дантон. - Если не явишься, то я всерьез обижусь.

Максимилиан смиренно прикрыл глаза.

- Конечно же, я приду.

Довольный тем, что попытка сопротивления подавлена в зародыше, Дантон повернулся ко мне.

- И ты тоже приходи, даже не вздумай сказаться больной или…

- Да, я приду, - я заставила себя смотреть ему в лицо, а не за спину. - А… вы не видели Марата?

Вопрос пришелся не ко двору. Компания сразу как-то притихла, один Дантон даже не подумал понижать голос и ответил, пожав плечами:

- А мне откуда знать? По-моему, заседание еще не кончилось, он уже куда-то испарился.

“Ну конечно”, - подумала я. После того, как я отыграла предназначенную мне роль, вряд ли был для Марата какой-то смысл идти меня искать. У него полно более важных дел, и он ушел заниматься тем, что первостепенно. Все это было так же логично, как и горько, и я чуть не начала рыдать ни к селу ни к городу, но смогла сделать глубокий вдох и успокоиться. Все нормально. Все хорошо. Так, как и должно быть. А что я успела себе навоображать - никого не волнует и не волновало, сколь ни хотелось бы мне думать обратное.

Кто-то неслышно подошел ко мне и коснулся моей руки. Робеспьер.

- Хотите поехать домой? - почти шепотом спросил он, и я кивнула. Пора было возвращаться.

 

Элеонора в свое время покривила душой, сказав, что зашнуровать корсет самостоятельно - возможное, хоть и сложное дело. Я крутилась перед зеркалом, выворачивая спину под какими-то немыслимыми углами, примерно полчаса, но затянуть на себе подправленное портным платье у меня все не получалось. Отчаявшись справиться самостоятельно, я, придерживая на груди корсаж, выглянула в коридор. Без помощи кого-нибудь из девчонок мне было не обойтись.