Конец партии: Воспламенение (СИ)

Я бы испугалась при этой мысли, но, похоже, мой сегодняшний предел страха на сегодня был достигнут, и бояться дальше было просто некуда. Поэтому я, не ощущая почти что волнения, сидела под лестницей, не шевелясь, около часу или даже больше. Во всяком случае, моя одежда успела почти целиком просохнуть, когда я решила наконец встать и пойти домой. Конечно, разумнее всего было бы досидеть под лестницей до утра, но я не хотела рисковать, не появляясь ночью в доме Дюпле - если мое отсутствие обнаружат, последствия могут быть самыми плачевными. Оставалось только надеяться, что Робеспьеру или его брату не пришла в голову оригинальная идея навестить меня ночью и проверить, как я сплю.

Прихрамывая и матерясь на каждом шагу, я поднялась обратно на набережную и пошла обратно к мосту, где царила уже темнота и запустение. Что бы ни решили мои преследователи, они ушли прочь, и никто не помешал мне пересечь реку и дойти до улицы Сент-Оноре.

Подходя к калитке, я увидела, что в замочной скважине что-то торчит. Цветок, конечно.

Хоть и нельзя было назвать мое положение иначе как плачевным, я почувствовала, что на лицо мне просится кривая ухмылка. Засунув заботливо обрезанный бутон себе в петлицу, я зашла в калитку и тщательно заперла ее за собой.

- Как все прошло? - вдруг раздался рядом со мной издевательский голос Виктуар. Она стояла до сих пор возле розовых кустов, о чем-то сосредоточенно размышляя, и моего появления, наверное, не ожидала.

- Плохо, - бросила я ей и пошла ко входу в дом. Она не стала меня останавливать, только тихо окликнула, когда я готова была переступить порог:

- Натали.

- Что? - я обернулась и увидела, как она со своей вечной улыбкой прижимает к губам указательный палец.

- Уговор, - донесся до меня ее свистящий шепот. - Не забудь.

- Я помню, - буркнула я и шагнула в дом.

 

Чтобы никто ничего не заподозрил, мне пришлось спуститься к завтраку, хотя ушибленный бок начал ныть втрое сильнее, но я не могла показать хоть чем-то, как мне больно. Не в силах вышвырнуть из головы тягостные мысли о Люсиль и ожидавшей ее участи, я вплелась в столовую и несказанно удивилась, обнаружив там Сен-Жюста.

- О, привет, Натали, - рассеянно махнул он мне и продолжил яро втолковывать клюющему носом Робеспьеру. - Я и не думал, что жена Демулена способна на такое… теперь нам надо предпринять ответные меры, и…

Робеспьер промычал что-то утвердительное, но мне казалось, что он едва слышит, что ему говорят. Взгляд его был странно мутен, а губа страдальчески закушена, и я подумала, что на него, скорее всего, опять напала мигрень.

- У нее был и сообщник, - вдруг заявил Антуан, - но его не поймали.

Чашка, которую я доставала с полки, едва не выпала из моих рук. Вздрогнув, я навострила уши.

- Его хотя бы видели? - спросил Робеспьер глухо.

- В том-то и дело, что нет! - воскликнул Антуан. - Ночь была темная, эти идиоты не взяли с собой огня, чтобы не спугнуть их раньше времени… в итоге, пока они разбирались, он прыгнул в реку и был таков.

- Он мог утонуть.

- Мог! Но тело не всплыло! И кто это был - непонятно, говорят, какой-то парень. Вот, только и нашли…

Обернувшись исподтишка, я увидела в руке у Антуана свою собственную мятую кокарду. Робеспьер удостоил ее коротким взглядом и снова принялся смотреть в чашку.

- Да что с тобой такое сегодня? - спросил Сен-Жюст недовольно. - Ты опять не спал?

- Дело не в этом, - ответил ему Робеспьер, принимаясь размешивать чай. - Что ты хочешь, чтобы я сказал?

- Хоть что-нибудь! - пылко заявил Антуан. - У нас под носом целый заговор, а мы его проворонили! Знаешь, сколько денег было у гражданки Демулен? Двести тысяч фунтов!

Я крепче сжала ручку чашки, чтобы не дрожала рука. Двести тысяч - сумма солидная в любом веке, мне оставалось только догадываться, какое состояние она из себя представляет сейчас. Робеспьер, судя по всему, понимал это лучше меня. Его лицо исказилось.

- Звучит как бред сумасшедшего, - тяжело пробормотал он. - Откуда у нее такие деньги…

- Тебе придется, - голос Антуана звенел, - все-таки придется признать, что эти твои так называемые друзья все это время плели заговоры против тебя и республики.

Мне отчего-то резко расхотелось пить чай. И вообще находиться в одном помещении с этими двумя живыми напоминаниями о том, как я, по собственной глупости, подвела подругу под лезвие гильотины. Кто-то другой на моем месте задался бы вопросом, последовать ли за ней, признавшись во всем, но я отлично знала, что у меня никогда не хватит духу этого сделать. Поджать хвост, забиться в угол и сидеть там, трясясь за свою жизнь - вот все, что мне оставалось. Похоже, Марат ошибался насчет меня. Нет и никогда не было во мне никакого огня.

- Уже уходите? - спросил Робеспьер, заметив, как я крадусь к выходу из кухни. Я старалась не хромать и не кривиться от боли, но получалось, наверное, плохо.

- Ага. Выпью кофе где-нибудь в другом месте.

- Неплохая идея, - подал голос Антуан, отвлекаясь от своей импровизированной речи. - Я бы и сам пошел, да дел, сама видишь, по горло…