Конец партии: Воспламенение (СИ)

- Не волнуйся, - я вымученно улыбнулась и набросила себе на плечи пальто, - я и сама как-нибудь справлюсь.

Он в ответ тоже послал мне улыбку и я протянула руку, чтобы схватиться за дверную ручку, но застыла, как будто меня в одно мгновение накрыл плотный ледяной панцирь.

Робеспьер, со странно бледным и непроницаемым лицом, от одного взгляда на которое у меня по всему телу побежали мурашки, медленно приподнялся со стула. Глаза его странно посветлели и казались теперь прозрачными, лишенными даже тени человеческого выражения. Это были глаза охотника, готового вцепиться в добычу, и я ощутила, как мне становится дурно.

- Натали, - даже голос Робеспьера звучал мертво, - где ваша кокарда?

 

========== Глава 24. Откройте все окна ==========

 

Я забыла, как говорить; забыла, как шевелиться; забыла даже, как дышать. Перед глазами у меня помутилось, и Робеспьера скрыла мутная пелена полуобморока, сквозь которую неотвратимо прорезалось лишь замаячившее передо мной сверкающее и острое треугольное лезвие. Никогда раньше я не чувствовала его так близко и вскрикнула бы в испуге, если бы у меня в груди осталось хоть немного воздуха.

- Натали? - услышала я потрясенный голос Антуана; он скрипнул стулом, приподнимаясь, и я смутно ощутила на себе его неверящий взгляд. - Да ну, этого быть не может, что за бред, Максим!

- Где ваша кокарда? - убийственно четко повторил Робеспьер, ни на что не обращая внимания. Я сдавленно промычала что-то, что, конечно, не могло служить достойным ответом. Фантазия, на которую я никогда не жаловалась, отказала мне в один миг. Придумывать и врать что-то под этим ледяным, пронизывающим взглядом было невозможно.

Робеспьер коротко вдохнул, и я поняла, что он сейчас произнесет слова, которые будут для меня роковыми, но не успела даже толком испугаться, потому что вместо него услышала у себя за спиной жизнерадостный голос Бонбона:

- Да вот же она, чего вы разволновались-то?

Не понимая, о чем он говорит, я резко развернулась и чуть не упала в обморок. Огюстен, перекатывающий за щекой очередную конфету, безмятежно протягивал мне кокарду - точь-в-точь такую же, какую я потеряла ночью, прыгнув с моста. Кокарда была слегка помята, за что Бонбон тут же извинился:

- Ты ее в прихожей уронила, а я наступил, извини…

Для того, чтобы справиться с одеревеневшими пальцами и подцепить сине-бело-алый кружок с его ладони, мне потребовалось примерно с полминуты, но Огюстен, глядя на меня со странной нежностью, терпеливо выжидал. С трудом я прицепила кокарду обратно себе на лацкан и, обернувшись обратно к Робеспьеру, поразилась произошедшей в нем перемене. Ни следа не осталось от холодного и жесткого выражения на его лице - теперь он имел свой обыкновенный вид, отстраненный и утомленный. На секунду мне даже показалось, что он чувствует нечто вроде неловкости.

- Вот, - пробормотала я, с трудом напрягая севший голос, - нашлась…

- Вижу, вижу, - он страдальчески поморщился. - Я напугал вас, верно?

- Вообще-то да, - отрезала я и, не дожидаясь, пока еще и он начнет извиняться, поспешно вышла из кухни. Меня продолжала бить дрожь, на меня напало давно уже позабытое сосущее желание перекурить, а сигарет взять было неоткуда, о чем мне пришлось разве что жгуче пожалеть. Выйдя из дома, я тяжело прислонилась спиной к стене и с удовольствием сделала несколько вдохов. Дышать все еще можно. Я могу жить. Пронесло.

Я не думала об Огюстене в этот момент, наслаждаясь ощущением, что в последний момент на моем горле ослабла душившая меня удавка, но он решил сам о себе напомнить, выйдя во двор следом за мной. Одного взгляда на него мне хватило, чтобы напрячься. Он-то знает, что кокарду я в прихожей не теряла. Что он потребует взамен за спасенную жизнь?

- Небо вроде бы проясняется, - заговорил он, останавливаясь неподалеку от меня, под тонкими ветками не начавшего еще распускаться плюща. - Может, завтра выглянет солнце…

- Это уж вряд ли, - буркнула я. - Слушай, кокарда…

- Не волнуйся об этом, - пожал плечами Огюстен. - У меня их знаешь сколько по карманам распихано? В холле Конвента их раздает такая милая патриотка, я просто не могу пройти мимо нее и не взять хоть одну.

- Но… - я все еще ничего не могла понять, - как же…

Он рассмеялся, будто я удачно пошутила, а потом вдруг шагнул ко мне и коротко поцеловал в лоб. От прикосновения я вздрогнула, но не отступила, разве что ошеломленно замерла, когда меня ни с того ни с сего крепко стиснули в объятиях.

- Милая моя Натали, - зазвучал над моей макушкой ласковый голос, - если бы ты была хоть чуть-чуть похожа на заговорщика, может, я бы поверил в подозрения Максима. Но он последнее время очень нервничает, знаешь, из-за этого всего… и готов подозревать кого угодно, даже кота Элеоноры. Впрочем, тот недавно схрумкал только что написанную речь, может, ему действительно приплачивают роялисты?..

Он снова издал несколько смешков, погладил меня, все еще не верящую, что все оказалось так просто, по голове и отпустил. Я подняла голову и столкнулась с его взглядом - веселым и искрящимся.