Конец партии: Воспламенение (СИ)

Не знаю, до чего довело бы меня это отупение, неотвратимо превращающее меня то ли в призрака, то ли в собственную тень, если бы не один вечер, который в очередной раз переменил все. День тот поначалу не отличался от всех остальных - утром я помогла Норе с завтраком, затем совершила неторопливую прогулку вдоль Сены, ни о чем не думая, вернулась в дом и, зайдя в прихожую и не увидев там чужой обуви, поняла, что кроме меня, там никого нет. Элеонора была на своих рисовальных курсах, Виктуар ушла неизвестно куда, мадам Дюпле еще утром говорила что-то о намерении навестить рынок, а хозяин дома с сыном, очевидно, пропадал в мастерской. Неожиданно обрадовавшись выпавшему мне одиночеству, я решила соорудить себе чашку чая и устроиться с книгой, но тут мое внимание привлекли донесшиеся из гостиной сдавленные, невнятные звуки, больше всего напоминавшие всхлипы.

Я озадаченно замерла посреди столовой. Очевидно, в доме, помимо меня, все-таки был кто-то еще. Может, Виктуар вернулась раньше меня? Или Элеонора не пошла на свои курсы и решила, пользуясь уединениям, предаться страданиям своей несчастной любви? Или мадам Дюпле, если, конечно, такое возможно, повздорила из-за чего-то с мужем?

Я могла предположить что угодно, но только не то, что увидела, вытянув шею и осторожно заглянуть в гостиную. Потому что тем, кто сидел в кресле и плакал почти в голос, закрыв лицо руками и сотрясаясь от рыданий всем телом, не обращая внимания на тоскливо поскуливающего рядом Браунта, был ни кто иной, как Робеспьер.

 

Парень, сидящий за секретарским столом в полутемной приемной Великого Мастера, ничего не говорил, но неодобрительные взгляды, которые он то и дело метал на ожидающую аудиенции Анжелу, говорили сами за себя. Не без усмешки девушка вспомнила, что в это время женщина в братстве была нонсенсом - про эмансипацию им, конечно, никто не рассказывал, и явившуюся с рекомендациями от мэтра Энжи поначалу встретили с недоумением и едва не выгнали вон. Пришлось выхватить пистолет и разнести в осколки вазу с цветами, стоящую на столе секретаря - теперь на месте, где она стояла, виднелся еле заметный протертый кружок. Зато после этого Анжелу сразу стали слушать. Дикое время, если подумать, раз свои права приходится доказывать такими варварскими методами. Но и никогда Энжи не имела, пожалуй, такого успеха у мужчин - в Париже она пребывала всего две недели, и за это время успела отвергнуть с несколько десятков приглашений на свидание. Особенно усердствовал на этом поприще некий бывший актер, которого сама Анжела не взяла бы в братство даже на должность вахтера при входе. И не отстал он даже после того, как она, обозленная до крайности, сунула ему под нос пистолетное дуло. Правильно про него говорили, что у него не все дома.

Ожидание затягивалось, но Анжела и не думала начинать предъявлять претензии. Делу это не поможет, а злить Великого Мастера во все времена было чревато последствиями. Чтобы отвлечься, она начала думать о мэтре. Последнее время этот человек занимал все больше места в ее мыслях, и Энжи иногда начинало это пугать. Но больше думать было не о ком - воспоминания о другом, который исчез, Анжела заперла в дальний угол сознания и дала себе слово не извлекать их оттуда, пока все не кончится. Решение было непростым, но иначе было никак - иначе он приходил во снах, врывался в них непрошенным гостем, и Энжи просыпалась в слезах, дрожа - до того реальным было ощущение, что он был совсем рядом, а она по неловкости своей не смогла его удержать.

Впрочем, возможно, так и было на самом деле?

- В мече, который мы ищем, сокрыта бесконечная сила, - уверенно ответил мэтр на прямой вопрос Анжелы. Первый, который она ему задала после почти полуторагодового молчания. - Тебе достаточно будет только захотеть, и он вернется к жизни. Как уже произошло с ним один раз.

- Как это случилось? - спросила она, не слушая подтачивающий голос здравого смысла: не может все быть так просто. Мэтр жестом пригласил ее следовать за собой. Они в молчании шли по коридору главного штаба, увешанному потретами, и возле одного из них мэтр остановился. Анжела с интересом глянула на человека, изображенного на холсте, но тот был ей не знаком: широкое одухотворенное лицо, густая борода, пафосно воздетый к небесам взгляд. Да и одет он был как герой фильма о короле Артуре - в доспехи и белый плащ с красным крестом поверх них. Анжела вгляделась в подпись под портретом, но и та ни о чем не сказала ей.

- Последний из Великих Мастеров, владевший мечом, - сказал мэтр негромко, но голос его четко разнесся в тишине коридора. - Жак де Моле.

Наверное, это имя должно было что-то сказать Энжи, но она никогда не была особенно сильна в истории и не стеснялась признаваться в этом:

- Кто это?

Мэтр тяжело вздохнул, будто имел дело с умственно отсталой. Вообще, к неудовольствию Анжелы, такие вздохи из его уст звучали довольно часто, когда он общался с ней.

- Почитай, в конце концов, что-нибудь по истории нашего братства. Тебе это может понадобиться сильнее, чем ты представляешь.