Конец партии: Воспламенение (СИ)

- По какому праву, - Верньо почти задыхался, - вы заявляете, что только вы один имеете право выражать народное мнение?

- Я этого не говорил! Но сам народ, - тут Марат поднял ствол пистолета к потолку, и я заметила, как сидевшие на нижних рядах депутаты инстинктивно прикрыли головы, - вы слушать не хотите! Не вы ли только что предлагали разогнать делегации при помощи пушек?

- Это не делегации! - подскочил еще кто-то, чье имя я не могла запомнить. - Это вооруженные банды!

- Нет! - громыхнул Марат в ответ. - Это народ, который пришел, чтобы изъявить Конвенту свою волю!

Он намеревался сказать еще что-то, но тут по залу пронесся пронзительный звон - председатель, с выражением на лице “как же вы все меня достали” исступленно тряс колокольчик, требуя тишины.

- Гражданин Марат! - крикнул он. - Вам не давали слова!

- А я уже все сказал! - гордо ответил тот и, убирая пистолет за пазуху, принялся спускаться. Не успел он преодолеть последнюю ступеньку, как на трибуну, спотыкаясь, уже взлетел Верньо. Но я не слышала, что он вещает, ибо в эту секунду Марат заметил меня.

Он не подал виду, что удивлен или не ожидал - только чуть приподнял брови и вытащил из кармана часы, бросил единственный взгляд на циферблат и одобрительно чему-то покивал. Я понятия не имела, что все это значит, но кинулась к нему опрометью, едва не сшибив с ног.

- Я думал, ты на свидании, - такими словами поприветствовал он меня.

- Я вчера там была, - произнесла я торопливо. - Мне не понравилось.

- Вообще, я думал, ты явишься получасом позже, - сказал он, утягивая меня на вершину Горы; поднимаясь, я видела, как на меня изумленно смотрят Робеспьер, его младший брат и жующий что-то Антуан. Последний едва не подавился куском печенья, и я смущенно ему заулыбалась со своим любимым выражением “так получилось”, но тут Марат тряхнул меня за плечо, возвращая в реальность:

- Ты слушаешь меня?

- Э… да, - я отвернулась и посмотрела на него; пожалуй, с нашей прошлой встречи мой редактор стал выглядеть совсем убито, но мертвенный цвет лица с лихвой искупали глаза, живые и горящие. - А что вы говорили?

- Хорошо, что ты явилась, говорю, - недовольно протянул он, толкая меня на скамейку и садясь рядом. - Как тебе удалось пролезть?

- Через окно, - тихо ответила я, с любопытством оглядывая зал заседаний с непривычного ракурса. Пожалуй, сидевшие на Горе действительно могли ощущать себя хозяевами положения - весь Конвент расстилался у их ног, и те, кто были внизу, казались настолько мелкими и незначительными, что я поняла, почему их мнение мало принимается в расчет. На меня покосилось несколько человек, сидевших по соседству, но никто не торопился меня выгонять - очевидно, всем было не до того. Несколько особо любопытствующих коротким кивком усмирил Марат, а затем сунул мне в руку какие-то бумаги.

- Держи это. Рысью в типографию. Я хочу, чтобы уже сегодня вечером это читал весь Париж.

- Э… - я перелистнула бумаги; текста было много, для наборщиков это был сущий ад. - Слушайте, тут так много, они могут не успеть…

- Должны успеть, - отчеканил Марат. - За что я им плачу, черт возьми? Давай уже, поднимайся, беги к ним.

- Но я хотела пообедать…

Молча он извлек из кармана небольшое яблоко и вручил мне, как переходящее знамя.

- Теперь довольна? Беги давай.

- Но мне этого не хватит! - уперлась я.

Кажется, он хотел отвесить мне подзатыльник, но вместо этого вытащил из другого кармана пирожок, завернутый в кусок бумаги. Мне пришлось заставить себя убрать пирожок в карман, а не впиться в тесто прямо сейчас.

- А еще что-нибудь у вас есть? - поинтересовалась я уже для проформы.

- Нет. Ты будешь идти или нет?

Краем глаза я увидела, как возвращаются в зал заседаний Дантон, Камиль и прочие заседавшие в кабинете. Они неторопливо растекались по своим местам с таким видом, будто никуда и не отлучались, и на секунду у меня возникло впечатление, что никто и не заметил их отсутствия. Но оно тут же рассеялась, когда я увидела, что Робеспьер, пронзительно прищурившись, изучает вернувшихся взглядом. Впрочем, от него глупо было пытаться что-то скрыть.

- Опять застыла, - Марат легко ткнул меня в бок. - В следующий раз позаседаешь. Иди уже.

- Эй, осторожнее, - я дернула рукой, когда мне показалось, что он хочет взять меня за нее, - я, кажется, запястье сломала…

- Сломала запястье? Левое? - с недоверием спросил он, бесцеремонно хватая меня за руку. - Да быть не может, ты бы сейчас орала от боли, а не сидела тут рядом… - я охнуть не успела, как он отточенно и привычно ощупал поврежденное место и вынес вердикт. - Не сломала ты ничего. Ушиб. Зайдешь к Симоне, приложишь холодное.

- А…

- Уйди уже с глаз моих долой.

Я поднялась со скамьи и хотела было устремиться к выходу, пользуясь тем, что все слушали продолжавшего разглагольствовать Верньо, но в последний момент вспомнила кое-что важное и обернулась.

- А восстание?

- Что восстание? - Марат уже думал о другом и с явным трудом понял, что я вообще обращаюсь к нему. - А, ты об этом. Сегодня ничего не получится.