Конец партии: Воспламенение (СИ)

Город взбудораженно гудел, как потревоженный улей. Народу на улицах прибавилось по меньшей мере раза в два - небольшие группы людей, вооруженных кто чем, слонялись из стороны в сторону, недовольно бурля и то и дело принимаясь кому-то грозить: то щеголевато одетой парочке, воровато перебегавшей проезжую часть, то солидного вида экипажу, то просто кому-то, кто невовремя высунул из окна любопытный нос. По мере того, как я приближалась к бывшему дворцу, толпа становилась все плотнее, а разговоры в ней - все ожесточеннее. Пробиваясь ко входу в Конвент, я по крайней мере пять раз услышала фразы в духе “Вздернуть их всех, вот и вся недолгая”, а также прямые цитаты из тех воззваний, за набором которых я сама следила в типографии несколько дней назад. Несколько экземпляров “Публициста” ходили по рукам. В разных концах дворцового сада какие-то безумные на вид люди, вскочив на бочки, что-то декламировали. Все это напоминало гигантский кипящий котел, в самом центре которого я себя ощущала, но это не пугало меня, только придавало решимости. Практически распихав в стороны нескольких мастеровых, я прорвалась внутрь Тюильри, где меня встретила наглухо запертая решетка для делегаций.

- В порядке общей очереди, - устало сказал усатый часовой, охранявший проход. Я растерялась.

- Но мне надо…

- Всем надо, гражданка. Эй, куда лезешь?! - прикрикнул учач на юного ловкача, пытающегося просочиться через прутья; того как ветром сдуло. - Так вот, гражданка, очередь занимайте…

- Хотя бы скажите, - взмолилась я, вцепляясь в решетку, - что там происходит?

Часовой размышлял несколько секунд, а потом вздохнул:

- Что-что… то же, что и всегда. Балаган там происходит. С самого утра покою нет…

- А Ма… - я осеклась, поняв, что что-то мешает мне произнести имя, - Друг народа там?

Лицо усача приобрело хоть сколько-нибудь человеческое выражение. Теперь он не смотрел на меня так, будто я - муха, колотящаяся в стекло.

- Где же ему еще быть, - сказал он. - Там, конечно.

- Вы можете его позвать? - воспряла духом я, подумав, что по знакомству меня все-таки пропустят. - У меня для него очень важные новости!

Но надежды мои оказались беспочвенны. Часовой не пошевелился.

- Не могу, - отрезал он и с хрустом размял плечи. - Ждите перерыва, гражданка. Или общей очереди.

Я обернулась на людей, столпившихся возле решетки. Никого из них я не знала, но могла с точностью сказать - они были злы, как никогда. Все они были представителями той колоритной публики, что я привыкла наблюдать у кордельеров, и явно не собирались размениваться на церемонии: напирали на решетку, осыпали часовых бранью, кто-то даже размахивал пистолетом, от чего мне на секунду стало дурно. Но усача можно было понять: если бы он вздумал пропустить меня вперед остальных, его вместе с решеткой просто-напросто бы снесли. Поэтому мне пришлось отступить.

- Ладно, подожду… - сказала я с нарочито смиренным видом и, выбравшись из запрудившей вход толпы, неторопливо двинулась вокруг дворца. Анжела, помнится, всегда говорила, что в любом заборе, а особенно в том, починка которого производится за государственный счет, всегда найдется какой-нибудь проход помимо ворот. Тем более это должно было относиться к Тюильри, отнюдь не оцепленному со всех сторон национальной гвардией, и я, отделившись от толпы, незаметно юркнула за какие-то кусты, начала примериваться к окнам первого этажа. Не может же быть так, чтобы все они были наглухо заперты! Хотя бы одно должно было быть приоткрытым…

В последний раз я затевала такую авантюру в пятом классе школы, когда мы с приятелями решили забраться на заброшенную стройку. Тогда, помнится, в решающий момент нас увидел сторож, и я порвала куртку в двух местах, пока убегала от него, но вокруг меня не наблюдалось ни единого солдата: все они столпились около парадных дверей, кто-то - пытаясь удержать толпу, кто-то - прорываясь вместе с ней. Единственным, кто мог меня заметить, был мирного вида старичок, читавший книгу в тени раскидистой липы метрах в десяти от меня, но я решила, что он не представляет опасности и, завидев чуть приоткрытую форточку в одном из окон, подпрыгнула, уцепилась за край подоконника.

Боковым зрением я увидела, что старичок оторвался от чтения и с нескрываемым интересом поглядывает на меня. Но спрыгивать вниз я даже не подумала - это выглядело бы совсем по-идиотски, поэтому я демонстративно поплевала на ладони, вдохнула-выдохнула, проклиная свою отвратительную физическую подготовку, и попыталась подтянуться к отверстию форточки. Получилось не ахти, но с третьего раза мне удалось закинуть локоть, а затем просунуть в форточку голову.

- Ты не понимаешь, Жорж, - донесся до меня чей-то голос, - мы можем не удержать ситуацию под контролем…