Конец режима: Как закончились три европейские диктатуры

Через неделю после выборов Хуан Карлос и королева София открывают первую сессию демократически избранного парламента в том же здании, где заседали франкистские кортесы. Но над их головами уже нет герба Испании Франко с орлом, стрелами, ярмом и девизом «Una, Grande, Libre» — «Единая, великая, свободная». Там обновленный исторический герб испанского королевства. Король входит, и его бурно приветствуют депутаты партий Суареса, Фраги и коммунисты. При появлении монарха встает и громко хлопает даже яростная республиканка Долорес Ибаррури.

Единственная фракция, которая встречает короля молча, — социалистов Фелипе Гонсалеса, вторая по числу мест в новых кортесах: посмотрим, зачем он пришел, чего от нас хочет, что скажет. Теперь социалисты — главные республиканцы в парламенте, в отличие от коммунистов, которые признали монархию свершившимся фактом.

«Я вижу, что компромисс, стремиться к которому я считал себя обязанным как король, состоялся. Это мирное установление демократического сосуществования на основе уважения к закону», — говорит Хуан Карлос. Он объявляет задачу кортесов — написать конституцию страны, первую со времен республики, а себя после ее принятия хочет видеть конституционным монархом. Когда король заканчивает, социалисты тоже встают и аплодируют.

Эта первая сессия действительно являет собой немыслимую прежде сцену мирного сосуществования: волк буквально заседает рядом с ягненком. Долорес Ибаррури, Сантьяго Каррильо, другие деятели гражданской войны со стороны проигравших республиканцев садятся на соседние скамьи с видными франкистами из числа бывших победителей и начинают совместную законодательную работу. После первого выступления Хуана Карлоса с той же трибуны в недоверчиво настроенных франкистских кортесах прошло всего 20 месяцев.

В конце года официально отменен национальный праздник Испании четырех предыдущих десятилетий — День национальной революции (то есть военного путча) 18 июля 1936 г. Вместе с праздником отменяется и парад в честь победы франкистов в гражданской войне.

Летом следующего года из подвала своего дома бледный, в темных очках выйдет на свет как живой символ конца затянувшегося гражданского конфликта Протасио Монтальво, республиканский мэр поселка Серседилья, расположенного в 60 км к северу от Мадрида. Он прятался в подвале с 1939 г. — 38 лет. Большинство односельчан давно считали его погибшим.

«Золотую раковину» кинофестиваля в Сан-Себастьяне, самого известного в Испании, получает за вклад в искусство политический эмигрант Луис Бунюэль. Он лично приезжает за наградой. Его встречают стоя, затяжной овацией. «Золотой раковиной» за лучший фильм награжден Никита Михалков, он привез на фестиваль «Неоконченную пьесу для механического пианино». Вручение главного приза советскому режиссеру — не только признание качества работы, но и символ конца диктатуры. Советский фильм «Табор уходит в небо» получил высшую награду Сан-Себастьяна в прошлом, 1976 г., а на следующий год «Золотую раковину» дадут «Осеннему марафону» Георгия Данелии и уже на этом успокоятся.

Страны, борющиеся за свободу или поборовшие диктатуру, вызывают повышенный интерес. В конце года Нобелевский комитет присуждает премию по литературе поэту-сюрреалисту Висенте Алейсандре — открытому бисексуалу, насколько это возможно в Испании, да и в Европе того времени, другу и, вероятно, любовнику расстрелянного франкистами великого Лорки. Стихи Алейсандре расходились листовками в республиканских окопах, и он же чуть не стал жертвой республиканских чекистов, а потом франкистов. Алейсандре остался в Испании Франко, но надолго замолчал. Во время оттепели 1950-х вновь начал публиковаться и выступать, а в последние годы режима его дом был известен как пристанище молодых поэтов. На верхнем этаже долгие годы квартирует со своей подругой Кармен Конде, испанская Сапфо, первая поэтесса — открытая лесбиянка.

11 ноября 1977 г. официально отменена цензура, кроме обычных ограничений, касающихся государственной тайны. Но уже в начале декабря привлечен к ответственности каталонский театральный режиссер Альберт Боаделья за спектакль о нашумевшей три года назад казни ультралевого боевика Георга Михаэля Вельцеля при помощи винта-гарроты. Все актеры, кроме главного героя — террориста, играют в страшных масках, а рефлексирующий политический убийца все-таки выглядит жертвой диктатуры. Судебные власти даже меняющейся Испании видят здесь оправдание терроризма, которое может разозлить силовиков. Режиссер бежит из-под ареста, но не особо прячется, а его не сильно ищут, однако обвинение снимут только в 1981 г.

Долгие десятилетия со времен «длинной телеграммы», которую американский посол Кеннан отправил в начале холодной войны в Вашингтон из Москвы, Запад считал, что Советский Союз не заинтересован в переходе от диктатуры Франко к буржуазной демократии. Предполагалось, что Кремль будет использовать борьбу против Франко, чтобы создать в Испании политический хаос, усилить влияние коммунистов, привести их к власти и вырвать страну из западного лагеря.