Конфликты в Кремле. Сумерки богов по-русски

Протяжная песня сталинизма – презумпция виновности советского человека, который априорно виноват во всем. Виноват, что плохо работает, что ворует, что политически недозрел, что плохо слушается начальство. Он виноват всегда и везде. Чтобы удержать такую нагрузку на человека, надо было создать особую систему. И она, надо сказать, была создана на базе утопий, прежде всего на утопиях бестоварного производства, внеэкономического принуждения к труду.

Мощнейшим рычагом моновласти, монособственности стал принцип «распределяй и властвуй». И до тех пор, пока распределять материальные блага будут люди, аппарат управления, а не труд, не рынок, мы будем иметь то, что имеем. Потом вообще ничего иметь не будем. Общество требует от государства благ: масла, мяса, молока, одежды, квартир, – но государство само не в состоянии удовлетворить и малую часть этих требований. И посему – смута неминуема.

Агония тотальной государственной собственности условно началась 1 июня 1985 года, когда стартовала кавалерийская атака на пьянство. Лишившись «пьяной» части бюджета, государство стремительно стало агонизировать. К этому его подтолкнуло и падение цен на нефть, на другие ресурсы, не шибко урожайные годы, Чернобыль и т. д. Государственная форма собственности начала разлагаться: отсутствие мыла – это уже разложение казенного тела. Там, где монополия государства, там нет хозяина. Где нет хозяина, нет ничего. И сколько бы ни тратили денег, энергии, затрат, сколько бы ни суетились вокруг разных прожектов, нормальных человеческих результатов быть не может, а смуты не миновать. В основе ее – люмперизация, паразитация общества и, как следствие, его социальная апатия, а брагой социальной напряженности станет иждивенчество, помноженное на национализм. Поэтому нужны свобода торговли – немедленно – и реальное равноправие всех видов собственности. Только деловитость, предприимчивость могут спасти от новых трудностей социального характера. Факты выше принципов, и надо анализировать факты и только факты.

Человек – существо, сотканное из интересов. И абсурдно, утопично и античеловечно управлять непосредственно человеком. Человеком нельзя управлять. Его можно убить, искалечить, все это можно, но интересы людские убить нельзя. Гуманно управлять интересами, и только тогда общество вступит на цивилизованный путь развития.

Конечно, опять встает нэповский вопрос, как уживутся разные формы хозяйствования и собственности с государственной промышленностью. Да не должно быть государственной промышленности, если она не в форме своеобразного государственного капитализма, о чем говорил еще В. И. Ленин.

Сталин расстрелял Преображенского, Бухарина, добрался до Троцкого, но воспользовался их рекомендациями. Не кто иной, как Преображенский говорил: «Нелепо думать, будто социалистическая система и система частно-товарного производства могут существовать рядом. Либо социалистическое производство будет подчинять мелкобуржуазное хозяйство, либо само оно будет рассосано стихией товарного производства». И пока теоретики спорили, особенно на троцкистов нападали Рыков, Бухарин и Дзержинский, Сталин на это махнул рукой и энергично сосредоточивал в своих руках безграничную власть. Его мало волновали споры, дискуссии на съездах, на собраниях, на митингах. Он понял главное – управляют фактически те, кто овладел исполнительным аппаратом государства. Сталин за образец взял военные организации, с их дисциплиной, единоначалием, единомыслием, единоодобрением. Он писал, что Коммунистическая партия – это своего рода орден меченосцев внутри государства, направляющий последнего и одухотворяющий его деятельность.

Вот такую команду ему и удалось создать. Сталин беспощадно пресек все группы и фракции, всякое инакомыслие и сказал, что партия должна стать монолитом, высеченным из одного куска, а все прочие институты – Советы, профсоюзы, комсомол, творческие союзы, женские организации, пионеры – это, по Сталину, только приводные ремни, щупальца в руках партии, при помощи которых она передает свою волю рабочему классу, а последний из распыленной массы превращается в армию партии.

Те же Советы – это не власть, а всего лишь приводной ремень. И далее Сталин откровенно говорил, что диктатура пролетариата состоит из руководящих указаний партии плюс проведение этих указаний массовыми организациями пролетариата плюс их претворение в жизнь населением.

Ликвидировав авторов теорий, Сталин провел в жизнь самые гнусные идеи Троцкого, Преображенского, Пятакова и других. Индустриализация началась с беспощадной ломки механизма нэпа. Уже в 1929 году, в год «великого перелома социалистичности», были скручены все виды предпринимательства, кроме государственного механизма хозяйствования. Всем другим отрезали путь к банковским кредитам, их душили налогами, за перевозки они платили самые высокие тарифы, закрывались даже деревенские мельницы, расторгались договоры на аренду государственных предприятий.