Конфуций

Иногда любовь приходила после брака, куда чаще этого не случалось. И тогда мужчины из состоятельных семей могли завести себе нравившуюся им наложницу. При этом жене оставалось только мириться с таким положением.

Если же мы вспомним, что семейный долг выражался не в чувствах, а в соблюдении интересов семьи и, прежде всего, в рождении детей.

И, конечно, речь в первую очередь шла о мальчиках, которые должны были продолжать род и упрочить позиции семьи.

Именно отсюда шла постоянная тенденция к росту семьи.

Это вело к тому, что даже маленькие экономические возможности толкали близких родственников на совместное проживание.

Любой сепаратизм при таком положении сводился к минимуму.

Таким образом, большие семьи были распространенным явлением на протяжении всей истории Китая.

Более того, основанные младшими братьями семьи так или иначе зависели от старшего брата, являвшегося после смерти отца главой семьи.

Таким образом, возникал мощный разветвленный клан сородичей, крепко державшихся друг за друга и населявших порой целую деревню, особенно на юге страны, где кланы бывали наиболее сильны.

Понятно, что в силу разных причин одни семьи становились беднее, а другие богаче. Но и при таком положении вещей обедневшие сородичи продолжали тяготеть к более богатым.

Так возникала семейно-клановая корпорация, верхи и низы которой были тесно связаны как родством, так и традициями.

«Сила и авторитет этих корпораций, — писал в „Истории Китая“ Л. С. Васильев, — признавались властями, охотно предоставлявшими им решение различных мелких тяжб и внутренних деревенских дел.

И сами кланы ревниво следили за сохранением за ними этих прав. Символом их кланового единства был родовой храм предков с могильными и храмовыми землями, отчуждать которые считалось недопустимым.

В эти храмы в дни торжественных праздников собирались все члены клана, подчас сотни сородичей. После ритуальной части на таких собраниях решались и деловые вопросы.

Принято было выносить на суд родственников все заботы, как гражданские и имущественные, так и сугубо интимные: не было ничего святого, своего, личного, чего не должны были бы знать семья и клан.

И в семье, и в обществе в целом любой, в том числе влиятельный глава семьи, важный чиновник императора, всегда представлял собой, прежде всего, социальную единицу, вписанную в строгие рамки конфуцианских традиций, выйти за пределы которых было невозможно: это означало бы „потерять лицо“, а потеря лица для китайца равносильна гражданской смерти.

И если сынки богатых родителей в молодости могли позволить себе протранжирить толику отцовских денег в злачных местах больших городов, то это бывало лишь эпизодом в их жизни, не более.

В принципе, отклонения от нормы не допускались, и никакой экстравагантности, оригинальности ума или внешнего облика китайское конфуцианское общество не поощряло: строгие нормы культа предков и соответствующего воспитания подавляли эгоистические наклонности с детства.

Человек с первых лет жизни привыкал к тому, что личное, эмоциональное, свое на шкале ценностей несоизмеримо с общим, принятым, рационально обусловленным и обязательным для всех.

Именно эти важнейшие принципы социальной политики и этики конфуцианства сыграли решающую роль в судьбах Китая».

Рассказывыая о значении Конфуция для истории и культуры Китая нельзя не сказать и о знаменитой загадке Нидхема — британского автора 15-томной «История китайской науки и техники».

Он исследовал проблему, которую многие считают неразгаданной загадкой века, и которая получила название по его фамилии.

Её суть в необъяснимом отставании Китая от Европы, который до XVII века шел впереди неё со значительным отрывом.

Проблема выступает как парадокс, потому что по статистике с VII века до начала XVII века вклад Китая в области передовых мировых научно-технических достижений составлял более 54 %. Но к 19 веку он резко снизился до 0,4 %.

Почему? Почему современная научная революция свершилась не в Китае, хотя, казалось бы, именно в Китае для неё была подготовлена благодатная почва?

Не позволяйте другим опускать себя до их уровня. Не следует снижать планку, только потому, что кто-то не хочет ее повышать для себя

Ошибки благородного мужа подобны затмению солнца и луны: когда он ошибается, все видят это; когда же он исправляется, все взирают на это с почтением

Благородный муж идет на службу, дабы выполнить свой долг, а о том, что его Дао‑Путь неосуществим, он знал заранее

Европейцы причины отставания китайской науки видят в преклонении китайцев перед своими предками и особенностях китайского языка (Вольтер), в централизованном устройстве древнего Китая и ограниченности торговых обменов с внешним миром (Юм).