Конфуций

Закрыв глаза усопшего, ученики положили ему в рот три щепотки риса и одели тело в одиннадцать различных одеяний.

Последним было то, в котором Конфуций являлся ко двору.

На голову надели шапки в виде тех шапок, какие присвоены государственным министрам.

Затем ему повесили на шею свитй из пяти разноцветных нитей шнурок с почетным знаком — медальоном из слоновой кости.

Одетое таким образом тело положили в двойной гроб из четырехдюймовых досок и поставили на катафалк под балдахином.

При совершении похорон Конфуция строго придерживались древних обрядов.

Вокруг катафалка были расставлены треугольные значки, а в изголовье четырехугольная хоругвь. Затем ученики от имени внука покойного купили участок земли в 100 саженей.

На этом участке они насыпали три земляных куполовидных кургана, средний, предназначенный для погребения, был сделан выше боковых.

На нем посадили дерево Киале, иссохший ствол которого сохраняется доныне.

При погребении присутствовали родственники и ученики Конфуция.

Предав земле тело покойного, ученики дали обещание почтить память учителя трехлетним трауром.

Тси-кунг наложил на себя шестилетний траур, в продолжение которого жил на могиле своего учителя в выстроенной рядом с нею хижине.

Прибывшие на похороны с разных концов Китая ученики привезли с собою каждый по дереву и посадили деревья эти вокруг гробницы.

Оставив после себя столь великое наследие, Конфуций не нуждался в какой-то особенной эпитафии. И все же лучшей эпитафией ему было бы его собственное выражение:

«Мы живем, чтобы умереть и умираем, чтобы жить.
Мы умираем для мира, чтобы жить в нем».

Все правильно… Он жил, чтобы умереть, и умер, чтобы жить.

И лучше всего выразил сущность великого Учителя Фридрих Ницше в строках о Христе в своем «Проклятии христианству».

«Этот „благовестник“, — пишет он, — умер, как и жил, как и учил, — не для „спасения людей“, но чтобы показать, как нужно жить. То, что оставил он в наследство человечеству, есть практика…»

И это не просто слова. Конфуций и сейчас живет не только в китайцах. Он не был религиозным деятелем, но его учение всемирно, по той простой причине, что его субъектом был тот самый человек, который и живет сейчас на Земле и так же мучительно ищет счастья, как искал его Конфуций.

Быть, или не быть… Вот и все…

Не пытайтесь идти по пути с наименьшим сопротивлением. Жизнь не имеет легкий путей, особенно для тех, кто хочет достичь в ней чего-то стоящего

Старые должны жить в покое, друзья должны быть правдивыми, младшие должны проявлять заботу о старших

Человек от рождения прямодушен. Но если он утрачивает прямодушие, лишь счастливая случайность сохраняет ему жизнь

Сто человек с семействами поселились близ места вечного успокоения мудреца и образовали деревню, названную Кунг-ли; причем, объявив покойного своим господином, просили его внука считать их своими крепостными.

Когда князю Лу принесли известие о кончине Конфуция, он воскликнул:

— Небо прогневалось на меня! Я лишился неоцененного сокровища!

Желая хотя бы после смерти философа загладить причиненные при жизни ему несправедливость и обиды, князь приказал построить близ гробницы Конфуция в память его часовню, подобно тем, какие воздвигали князья в память предков.

И теперь в ней ученики и последователи Конфуция могли воздавать почести памяти великого человека по существующим обрядам.

В часовне поставили портрет Конфуция, положили на алтарь его сочинения, по стенам развесили его парадные одеяния и музыкальные инструменты, тут же поставили его домашнюю мебель и дорожную колесницу.

Открытие часовни было необыкновенно торжественно. Князь Лу признал Конфуция своим учителем.

Ученики уговорились раз в год приходить к гробнице учителя на поклонение ему и на богомолье.

В течение двух тысяч лет это обыкновение соблюдалось и соблюдается доныне. Кроме того, почти в каждом городе воздвигли часовню в память мудреца.

Глава III «Благородный муж не относится пренебрежительно к своим родным, не вынуждает чиновников роптать на то, что их не слушают; не отвергает старых друзей, если на это нет серьезных оснований; не ищет в ком-то одном всех достоинств»

Конфуций напрасно опасался того, что его учение будет забыто. Оно не только не было забыто, но и стало официальной идеологией Китая на многие века.