Конфуций

В свою очередь это означает и то, что мечта Конфуция о благородном муже отнюдь не утопия, а требование самой жизни.

Да и что такое настоящая жизнь?

Засилье машин и их придаток сытый, но лишенный духовности человек, или все-таки благородные мужи, имеющие возможность говорить не только о потреблении, но и о столь любимой Конфуцием музыке или истории?

Надо полагать, что второе, и примером тому служит все та же Европа.

Сто лет тому назад Освальд Шпенглер написал удивительную по своей прозорливости книгу «Закат Европы», в которой предсказал ту духовную нищету, на которую обречена Европа.

Он считал, что, умирая, органическая культура перерождается в свою противоположность — цивилизацию, в которой господствует голый техницизм, а на смену творчеству и развитию приходят бесплодие и окостенение.

Всего семь лет спустя после выхода «Заката Европы» Запад посетил Сергей Есенин, далекий от всякой социологии.

Но и он увидел то, что так верно подметил до него Шпенглер.

«О нет, Вы не знаете Европы, — писал он Мариенгофу. — Боже мой, такая гадость однообразия, такая духовная нищета, что блевать хочется.

Так хочется мне отсюда, из этой кошмарной Европы обратно в Россию… Здесь такая тоска, сплошное кладбище…

Кто здесь жил — тот давно умер, и помним его только мы. Ибо черви помнить не могут».

«Что сказать мне вам об этом ужаснейшем царстве мещанства, которое граничит с идиотизмом? — писал он в другом письме своему другу А. М. Сахарову об Америке. — Кроме фокстрота здесь ничего нет, здесь жрут и пьют и опять фокстрот.

Человека я пока еще не встречал и не знаю, где им пахнет. В страшной моде господин доллар, на искусство начхать — самое высшее музик-холл. Я даже книг не захотел издавать здесь, несмотря на дешевизну бумаги и переводов. Никому здесь это не нужно».

И, может быть, именно поэтому блестящий русский художник Константин Коровин с несказанной грустью говорил своему ученику М. Сарьяну в Париже:

— Моя единственная мечта — вернуться на родину, хочу умереть в России…

Все правильно!

Пусть мы нищие, пусть голод, холод,
зато у нас есть душа,
которую здесь сдали
за ненадобностью под смердяковщину…

Лучше не скажешь!

И страшнее. «Человека я пока еще не встречал…»

Что там говорить, прав был Сергей Александрович, и в том, что Европа и смердяковы близнецы-братья, мы убедились в те страшные дни, когда киевские преступники убивали детей, женщин и стариков и бомбили родильные дома и больницы.

Потому что не слышала и не видела.

Потому что не хотела видеть и слышать. Потому что невыгодно, и потому что боялась, старшего брата.

У европейцев много самых разнообразных прав, но за одно — право — не быть людьми — они держатся крепче всего.

Потому и освящают союзы гомосексуалистов и глумятся над памятью погибших…

Мы пишем эти строки не для того, чтобы унизить или обидеть Европу, поскольку нельзя ни обидеть, ни унизить тех, кто давно уже потерял возможность сострадать.

Мы хотим лишний раз подчеркнуть то, насколько актуально в современном мире звучит знаменитое гамлетовское «Быть или не быть!»

И еще. Как это ни удивительно, но актуальность воспитания благородных мужей доказывает та самая политика, которая, как известно, не совместима с моралью.

Как показывает современная история, совместима и еще как совместима. Более того именно она доказывает давно известную истину о том, что вещи, которые дурны в начале, редко заканчиваются добром в конце. И эта истина была одинакова как для отдельного человека и семьи, так и для целого горсударства.

Возьмите насквозь лживую и лицемерную политику США и Европы практически во всех вопросах международной жизни. Как показали события последних лет, правителям ни США, ни Европы нельзя верить ни в чем.

Все их договоры есть по большому счету договоры с самими собой, а что представляет собой выдуманное ими международное право, не знают даже они сами.

Да, их лживая и всегда лицемерная политика приносила сиюминутную пользу, но когда в конце 2015 года настал момент истины, то эта самая политика обернулась и для Америки, и для Европы самым настоящим Апокалипсисом.

Особенно для Европы, которая может потерять (если еще не потеряла!) суверненность и вот-вот потеряет остатки своей культуры под натиском множества беженцев и переселенцев.

Все эти годы, плетясь в форватере американской политики, Европа думала, что обманывает Россию, а на поверку оказалось, что обманывала она все это время только себя.

А когда настал час расплаты за эту бесконечную ложь, ее пришла спасать все та же Россия, которая уже не раз спасала ее.

И дело по большому счету не в политике, а в тех людях, которые ее делают.

Точно так же, как дело, на наш взгляд, не в каком-то там строе, а в том, кто стоит во главе этого самого строя.

Можно много говорить о недостатках или достоинствах (в большинстве случае мнимых и преходящих) так называемого социалистического строя.