Конкиста по-русски

Последнее, для полной картины: за слепым нищим Али-Юсуфом уже установлено наблюдение. Район полустанка Бахарден взят в кольцо силами кавалеристов Первого Таманского полка. Господа командиры клянутся, что за пределы этого кольца ворон не вылетит. На подходе сотня Первого Кавказского полка. Кавалеристы туркменской милиции во главе с самим полковником Маргания уже прочёсывают караванные пути в Кара-Кумах, проверяя колодцы, пастушеские хошары, опрашивая население. Объявлена награда в тысячу рублей золотом за информацию, которая позволит задержать преступников и вернуть похищенную. Уверен, уже нет туркменской кибитки, где этот вопрос не обсуждался бы. У вас всё?

— У меня информация, — поднял ладонь вверх Кюстер. — Наша служба уже установила отсутствующих без уважительных причин железнодорожников, способных вести локомотив, а также способных отцепить на ходу состав от паровоза. Это машинисты Перфильев, Фрунтиков и Бармин, кочегар Семенов из Кизил-Арватского депо, кочегар Исаев и кондуктор Леший из Асхабадского паровозоремонтного депо. Ближайшее окружение этих лиц опрашивается. В служебных помещениях и в частных квартирах проводятся обыски. Это все.

— Хорошо. Жду вас завтра в восемь. До свидания, господа офицеры.

Глава 6

На что ещё может сгодиться старый полковой барабан. Картотека фотографа Минкина. Начало войсковой операции. Чёрный кот — «почтовый голубь».

29 октября 1911 года.

Ночь пролетела быстро. В восемь утра на столе Дзебоева лежали два куска пергамента украшенных орнаментом и цветами лотоса с надписью золотом на санскрите «Харе Кришна».

Дзебоев с минуту всматривался в миниатюры, посюжетно сравнивая изображения.

— Здорово! Подождите, сам узнаю, который из них новодел. Вот этот, правый. Свежим клеем пахнет! Придётся в махорке подержать! А как с обратной стороны?

Общий желтовато-коричневый тон с грязноватыми пятнами и потёками был одинаков. Только на одном в две колонки аккуратно были выписаны числа тайнописи, второй пергамент был чист.

— Не успели, господин барон? — Дзебоев взглянул на Кюстера.

— Вы просто устали, господин полковник! Всё, что надо согласно вашим указаниям на документе уже присутствует. Надеюсь, у Британца хватит ума нагреть пергамент!

— Замечательно. Извините, господин барон, я действительно немного устал. Теперь коротко поведайте, где такого мастера разыскали?

Настала очередь отчитываться Кудашеву.

— Изготовил пергамент из куска старой кожи с малого полкового барабана и расписал его фотограф Минкин. Его фотоателье на Левашовской у Текинского базара. Минкина часто использует полиция и прокуратура в следственных действиях, при которых необходимо фотографирование. Так что, Минкин — человек известный. Он не только фотограф, но и приличный художник-портретист. Высот Карла Павловича Брюллова ещё не достиг, но персидские купцы с удовольствием заказывают у него портреты маслом. Будучи допущенным к секретной работе над миниатюрой, Минкин дал официальную подписку о неразглашении государственной тайны, расписался в ознакомлении с соответствующей статьёй Уложения об уголовных наказаниях. Работал практически всю ночь. От нечего делать, я просматривал его старые работы, невостребованные портреты маслом. Минкин мне не мешал. После полуночи электричество было отключено. Утыкав свой рабочий стол десятком свечей в дополнение к керосиновой лампе, Минкин трудился вдохновенно, ничего не видел и не слышал. Просмотрев портреты и фотографии, лежащие доступно, я имел вольность заглянуть в приоткрытый книжный шкаф, в котором также виднелись фотографии. Вот, что я обнаружил, — Кудашев выложил на стол перед Дзебоевым несколько фотографий наклеенных на картонные паспарту без авторских вензелей.

На первой фотографии — портрет Дзебоева, на второй — Шостака, на третьей — Ростов-Малыгина и так далее, включая портреты и самого Кудашева, барона фон Кюстера и более двух десятков иных лиц офицерского командного и полицейского составов. Каждая фотография на обороте была аккуратно подписана остро заточенным химическим чернильным карандашом с указанием звания, фамилии и должности портретируемого.

— Я знаю Минкина, но лично у него никогда не фотографировался. Раньше офицеры жандармерии фотографировались у доверенного фотографа в «Гранд-Отеле»… — перебил Кудашева Кюстер.

— Аналогично, — вставил Дзебоев.

— А на сегодняшний день в Управлении существует собственная криминалистическая лаборатория с классным фотографом! — закончил Кюстер.

Кудашев продолжил:

— За работу я заплатил Минкину двадцать пять рублей, вот расписка. Но изъял всю его картотеку, включая негативы. Как положено: с протоколом изъятия, подписями дежурного городового и понятых. Я подписал постановление о взятии Минкина под стражу. Сейчас его допрашивает Лаппо-Данилевский.