Коннектография

Успешная глобальная стратегия — долговременная доктрина, обеспечивающая взаимодействие средств и целей, — опирается на все ресурсы страны, как государственные, так и частные. Они адекватно оценивают сложнейшую глобальную среду, реалистичны в отношении целей и эффективны в их достижении. Они также должны быть комплексными. Дипломаты обычно различают «высокую» политику, касающуюся вопросов безопасности, политических союзов и контроля вооружений, и «низкую» политику, занимающуюся проблемами экономики, прав человека и охраны окружающей среды. Но в мире цепей поставок эти вопросы тесно переплетены. Например, соблюдение высоких стандартов при заключении торговых соглашений вроде тех, что США стремятся установить в рамках Транстихоокеанского партнерства, позволит стране восстановить стратегическое влияние в Азии. Почти все заголовки ежедневных газет можно интерпретировать сквозь призму геополитики цепей поставок: отказ автомобилестроительных заводов Теннесси от создания профсоюзов ради привлечения корейских автопроизводителей; тысячи ежедневных хакерских атак в целях хищения корпоративных и технологических секретов компаний; растущие объемы торговли, выраженной в китайских юанях, и тому подобное.

Арсенал борьбы по перетягиванию каната содержит совсем иные средства, чем военный конфликт. Глобальный индекс силы от Национального разведывательного совета США в значительной степени зависит от ядерного оружия и расходов на оборону, но, учитывая маловероятность применения первого и недостаточную эффективность второго, такие факторы, как объем государственных доходов и человеческий капитал, указывают на то, что возвышение Китая произойдет раньше, чем в 2030 году. Не стоит забывать, что сила, как и благосостояние, имеет как номинальное, так и реальное выражение. Номинально США — непревзойденная по мощи страна, но, если опустить ее возможности устрашения, территорию и компетенции, окажется, что эта мощь не такая уж и грозная. И это не вызывает сомнений, если вспомнить, что более чем 200-тысячная группировка американских войск, на содержание которой уже потрачено более триллиона долларов, так и не сумела подавить асимметричное противодействие в Ираке и Афганистане.

Китай тоже страдает от импровизаций в ходе реализации глобальной стратегии и даже случаев явного перенапряжения сил, вредящих самой стране. Декларации китайских властей, как и американских, туманны и противоречивы, тогда как местные власти борются за влияние, а достижение успеха обосновывается уже постфактум. Но Китай твердо уверен в одном: его военная мощь сосредоточена на обслуживании деловых интересов и защите связанности, от которой страна сильно зависит. Обычно для объяснения четкой связи между внутренней и внешней политикой Китая приводится простое уравнение: энергетическая безопасность = экономический рост = политическая стабильность = продолжение действия устава партии. Эта формула распадается без надежной глобальной подключенности — входящих и исходящих потоков.

Администрации Буша и Обамы, напротив, не смогли превратить военную мощь в фактор влияния, поскольку забыли, что провалы американской внешней политики со времен Вьетнама до Ирака и Афганистана связаны с решениями о вторжении, а не о невмешательстве. Лучшей новостью для США за последние двадцать лет стала счастливая случайность, связанная со сланцевой революцией, но она не имеет никакого отношения к военной мощи.

Иракская война четко обозначила различия между подходами с позиций военной силы и цепей поставок. Если вторжение в Ирак в 2003 году произошло «не ради нефти», почему США пожертвовали четырьмя тысячами жизней собственных солдат и примерно 100 тысячами жизней иракцев? Конечными выгодополучателями от этой войны стали не США и Британия, а скорее Китай и страны континентальной Европы, поскольку именно они получили эту нефть.

Немало и других примеров заявлений США о проделанной «тяжелой работе» по военной интервенции или дипломатическому лидерству, не получавших одобрительного отклика. Годами Государственный департамент США активно отстаивал перед Международным агентством по атомной энергии право Индии и ОАЭ на получение ядерных технологий для мирных целей, но как только оно было предоставлено, эти страны тут же заключили контракты на поставку атомных реакторов с компаниями из Южной Кореи и Франции. Иран, скорее всего, пойдет по тому же пути: такие страны, как Россия, Китай, Индия и Турция, продолжали заключать с ним крупные сделки, невзирая на введенные с подачи США санкции, и сразу после их полного снятия получат преимущества на иранском рынке. Глобальная стратегия цепей поставок рассматривает необходимость проделывать подобную «тяжелую работу» как провал поверхностно мыслящих стратегов.