Конные варвары

Лицо Темучина налилось кровью. Он разразился хохотом. Все ещё хохоча, он подошёл к трону и упал на него. Никто не знал, что делать; поэтому все молчали. Язон позволил себе слегка улыбнуться, но ничего не сказал. Темучин знаком подозвал слугу с кожаным кувшином ачада и выпил один глоток. Хохот перешёл в хихиканье, потом совершенно замер. Вождь снова был холоден, он полностью овладел собой.

— Я доволен, — сказал он. — Мне редко приходится смеяться. Ты слишком умён, пожалуй, даже слишком, когда-нибудь ты умрёшь из-за этого. Продолжай рассказ о пиррянах.

— Мы живём в горных долинах севера и редко спускаемся на равнину.

Язон подготовил этот рассказ ещё до присоединения к кочевникам: теперь было время использовать его. — Мы верим в силу, но верим и в закон. Но мы редко покидаем наши долины и убиваем всех, кто нарушит наши границы. Наш тотем Орёл, он означает силу и любая наша женщина может убить воина голыми руками. Мы слышали, что Темучин принёс на равнины закон, поэтому меня послали сюда, чтобы я узнал правду. Если это правда, то пирряне присоединятся к Темучину…

Оба они взглянули на внезапную помеху — Темучин, так как послышались крики команды и группа моронов остановилась у входа в камач — Язон, потому что приёмник слабым голосом произнёс: — Язон. — Он не понял, кто это говорит, Мета или Гриф.

Аханк и его воины вошли в камач, таща за собой пленников. Их было двое. Один раненый, истекал кровью, другой был невредим. Язон узнал в них кочевников из племени Шейнина. Внесли и положили у стены Мету и Грифа, окровавленных, избитых, неподвижных. Гриф открыл один неповреждённый глаз, сказал «Язон» и снова потерял сознание. Язон двинулся к ним, но овладел собой и заставил себя остановиться. Сжав кулаки так, что ногти врезались в ладони.

— Докладывай, — сказал Темучин.

Аханк выступил вперёд.

— Мы сделали так, как ты приказал, Темучин. Быстро прибыли в это племя и Шейнин указал нам камач. Мы пошли туда и вынуждены были убивать, чтобы заставить их подчиниться. Двое захвачены в плен. Рабы дышат, я думаю, они живы.

Темучин в очевидной задумчивости потёр подбородок.

Язон заговорил:

— Могу я получить у Темучина разрешение задать вопрос?

Темучин пристально посмотрел на него, затем кивнул в знак согласия.

— Какое наказание следует за неповиновение приказу и за нападение в пределах лагеря?

— Смерть. Разве есть другое наказание?

— Тогда я отвечу на вопрос, который ты задал раньше. Ты хочешь знать, каковы пирряне. Я самый слабый из них. Я убью этого нераненного пленника одной рукой, вооружённый лишь одним кинжалом и одним ударом — неважно, как он будет вооружён. Даже если ему дадут меч. Он выглядит хорошим воином.

— Да, — сказал Темучин, глядя на рослого и сильного человека, который был на голову выше Язона. — Это хорошая мысль.

— Привяжи мне руку, — сказал Язон ближайшему охраннику, заведя свою левую руку за спину. Пленник всё равно обречён на смерть, и если его смерть принесёт пользу, то этот человек искупит все свои грехи. «Становишься лицемером, Язон?» — Спросил он сам себя, и не нашёлся что ответить: в обвинении была правда. Он всегда ненавидел смерть и ярость и стремился их избегать. А теперь активно их искал.

Когда он взглянул на потерявшую сознание Мету, скрюченную на полу от боли, нож запросился ему в руку. Демонстрация необычных боевых качеств заинтересует Темучина. А этот невежественный варвар с самодовольной улыбкой, так или иначе обречён на смерть.

Или он будет убит, если не сумеет достаточно ловко сформулировать своё предложение. Если противнику дадут копье или дубину, он в несколько минут расправится с Язоном.

Язон не изменил выражение лица, когда охрана освободила воина и Аханк протянул ему свой собственный длинный двуручный меч. Добрый старый Аханк: иногда полезно заводить врагов. Он всё ещё помнил свою сжатую руку и пытался отомстить.

Язон извлёк из ножен свой нож с широким лезвием. Это был необычный нож. Язон сам выковал и закалил его по древнему способу. Нож был шириной в ладонь, одна его сторона была заострена вдоль лезвия, другая не меньше, чем наполовину. Нож мог вонзиться и весил около двух килограмм. И сделан он был из лучшей инструментальной стали.

Человек с мечом крикнул и взмахнув им в воздухе, прыгнул вперёд. Один удар должен был решить схватку. Он вложил в этот удар весь свой вес — никакой нож не мог противостоять ему. Язон спокойно стоял и ждал.

Только когда меч опускался, он прочнее утвердился на ногах и подставил под удар свой нож. Лезвие приняло на себя всю силу удара. Нож чуть не выпал у него из рук. Язон вынужден был опуститься на колено… Раздался резкий звон и меч нападающего раскололся пополам.

Язон успел мельком заметить растерянное выражение лица противника, который продолжал сжимать в руке обломок меча. Сила удара заставила руку Язона дёрнуться вниз и он продолжил это движение, ещё более опустив нож, а затем двинув его вверх.