Читаем konopljanoe_pole полностью

— Это заключение биохимической экспертизы, — пояснил он и поддался корпусом чуть ближе. — После смерти твоего отца и до сих пор я не прекращал расследования. Своего личного. Через своих драконов. А не тех ящериц, что суетились у тебя при дворе. По истине тупоголовые существа, — закатил глаза Миша и вздохнул: — В общем, в этой поистине ломающей мозг незасоренным знаниями драконам сказано от чего умер твой отец…

— И что это? — безжизненным голосом поинтересовался Дженсен.

— Это конопля, малыш.

Дженсен, не удержавшись, прыснул со смеху:

— А что-нибудь новенькое не хочешь сообщить мне? Ну, так, разнообразия ради, — язвительно отозвался Дженсен.

— Ты бы учился дослушивать преподнесенную прямо на блюдечке готовую информацию до конца для начала, — холодно оборвал его Миша. — Это мутировавшая конопля. Надеюсь, ты в курсе, что сие интересненькое растеньице прибыло к нам с Земли. Там климат немножко не такой, как у нас. Все ж таки планета другая, — Миша развел руками и пожал плечами, дескать, надо же — какая неожиданность. — Правда, на Игнисе она сохранилась практически в первозданном виде, а вот стоило ее засунуть в местечко попрохладней — и бац! — почитай практически новый сорт дряни родился. В общем, это была мутировавшая Глаксиокская конопля.

— Не может быть! — тут же вскинулся Дженсен. — На Глаксио не выращивают коноплю!

— Ну, может, твой отец и ты не выращивали, а вот убийца запарился на этот счет. Ах да, забыл сказать: мы его нашли, нашли убийцу Алана.

— Вы нашли его? — прошептал враз побелевшими губами Дженсен, невольно сминая лист с заключением в руке. Миша снисходительно улыбнулся, поддаваясь вперед, чтобы вытащить несчастный клочок бумажки из цепких, судорожно сжатых пальцев. — Кто? Кто эта мразь?

— Дженсен, ты никогда не задумывался о том, что ты не мог появиться на свет просто так?

— О чем ты, Коллинз? — недоуменно вскинул бровь Эклз.

— Я о твоей матери, — пояснил Миша.

— Моя мама была сослана за измену, я ее никогда не видел и не очень-то хотел… — лицо Дженсена тут же побледнело от пришедшей в голову догадки. — Ты хочешь сказать, что это… что она это сделала? Но зачем?

Миша пожал плечами.

— Кто их разберет. Главное, что доказана ее вина. А уж из каких побуждений она пошла на убийство: из мести ли, из зависти, или еще чего… Уже не важно, я считаю. Но если тебе интересно, можешь сам у нее спросить.

Дженсен закусил губу. Он, конечно, не знал ее, Донну, свою мать, и он никогда не стремился к этому. Но для него это все равно было дикостью… Это как нужно ненавидеть, чтобы пойти на такое?

— Хорошо, Миша, спасибо, я… я подумаю.

Коллинз окинул его понимающим взглядом и молча что-то написал в своем блокноте, небрежно вырвав лист, он протянул сложенную вдвое бумагу.

— Если решишься, можешь прийти по этому адресу.

Дракон молча встал и удалился, не прощаясь, деликатно оставив Дженсена наедине с собственными мыслями, которые метались со сверхзвуковой скоростью в диаметрально противоположных направлениях. Он сидел на месте, не двигаясь, до тех пор, пока к нему не подошел тот шустрый драконеныш.

— Сэр… — неуверенно позвал парнишка. — Вы тут уже два часа сидите, не шелоховнувшись. Вы в порядке?

Дженсен поднял на него замутненный взгляд.

— Майк? — на пробу позвал он.

— Да, — мотнул головой Майк. И неуверенно добавил: — У вас руки дрожат.

Дженсен озадаченно взглянул на свои ладони, лежащие на столе. Они и вправду мелко тряслись.

— Все в порядке, — не очень уверено отозвался Эклз, сжимая руки в кулаки, а затем вообще убирая их на колени. От глаз подальше. — Мне кажется, я должен срочно поговорить с королем Джаредом Падалеки.

— Но он только на прошлой неделе прилетал к нам с визитом. Еще около месяца его тут точно не будет.

— Мне нужно с ним поговорить, — настойчиво повторил Дженсен.

Майк растерянно похлопал бледно-голубыми глазками.

«Я должен поговорить с Джаредом, я должен поговорить с Джаредом, я должен», — билось мантрой в голове Эклза. Он вскочил на ноги, полный какой-то безумно-болезненной уверенностью. Эти мысли, похожие на молитву, были единственными с тех пор, как он узнал всю правду.

— Значит, я полечу, — развил свою мысль Дженсен.

— Но вы не можете, вы же… — мальчишка не договорил, проглотил это унизительное «не имеете права покинуть территорию замка».

Дженсен знал, но останавливаться не собирался. Хрен ли ему кто даст разрешение на посещение Игниса — Джаред вряд ли обрадуется такой идее, но… Не из того теста слеплен и не такого склада ума Дженсен, чтобы просто отступить перед любыми намеками на трудности.

— Я, может, и не могу… — Дженсен хищно улыбнулся и направился внутрь замка.

***

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза