Читаем konopljanoe_pole полностью

Лучше бы он тут истерил и топал ножками, во всем обвиняя Джареда, пусть. Он бы выпустил пар, успокоился. А эта скрытая, наверняка, агрессия не принесет никому ничего хорошего.

— Ты меня в чем-то обвиняешь, Дженсен? — прямо спросил Джаред, нахмурившись.

— Что ты, как я могу… У меня нет прямых доказательств, только косвенные… — Дженсен прищурился и чуть подался вперед. — Надеюсь, ты не побоишься, если я захочу кое-что проверить?

Джаред вскипел, забурлил, как лава в готовом взорваться вулкане.

— О чем. Идет. Речь. Дорогой? — процедил он раздельно слова сквозь зубы, невольно тоже подаваясь навстречу корпусом.

В зеленых омутах заплясали чертики. Злые такие. Мстительные, сука.

— О, да ни о чем таком. О конопляных полях. Дорогой.

— Мое конопляное поле? — похлопал глазками Джаред.

— Точно, — усмехнулся Дженсен. — Меня с самого начала интересовало, зачем тебе целое поле этой Земной дряни… просто зачем тебе конопля, ведь она блокирует все драконье, считай, лишает нас всех своей сущности. Просто зачем?.. — в голосе Дженсена промелькнула и тут же исчезла мольба — узнать, понять. Хоть что-то. Но Джаред тупо не поспевал за всеми эмоциями Дженсена, скачущими, как блохи, на млекопитающих. Он непростительно опаздывал.

— Дженсен, это… Это трудно объяснить…

Глаза Дженсена вспыхнули яркой зеленью — пугающе, опасно.

— А ты потрудись объяснить, — процедил сквозь зубы. — Мой отец был отравлен ядом, сделанным из этой самой конопли, которую можно раздобыть только на твоей планете, потому что именно ты выращиваешь эту дрянь!

Дженсен вскочил на ноги, нависая над Джаредом неприступной башней.

— Я бы на твоем месте постарался разобраться в ситуации, ибо данный межпланетный скандал грозится перерасти в настоящую войну!

— Дженсен, только не волнуйся, я во всем раз…

— Естественно, ты разберешься, — перебил его Дженсен, мстительно сощурившись. — Ты ведь понимаешь, как все выглядит со стороны? Я просто не имею права бездействовать, — откровенно насмехаясь, выплюнул Дженсен и прошагал к выходу, задержавшись на секунду в дверях. — Ах, да, — Эклз царственно обернулся, одарив Джареда снисходительно-надменным взглядом. — Мне располагаться в моей старой комнате, или ты мне все же предоставишь новую?

И как Джареду могло показаться, что Дженсен изменился? Разве что добавилось лоска и некоторой хитрости. И просто королевской наглости!

Джаред скрипнул зубами, но заставил себя улыбнуться — выглядело это, наверное, как и улыбка Эклза. Друг друга они стоят. Определенно.

И пошел распоряжаться насчет эклзовских покоев, будь они не ладны. Он бы его с удовольствием поселил в его старой комнатушке метр на метр, жаль, общественность не поймет и осудит. Да и Дженсен не даст себя на растерзание спартанским условиям.

***

Джаред прекрасно осознавал всю тщетность его положения — шаткого очень, неспокойного. Знал, как все выглядит со стороны, и от того, что все это было неправдой, становилось на душе все гаже с каждым недоверчивым, сканирующим взглядом химиков водных.

Эти пронырливые ящерицы обшарили весь дворец, все подворье и прилежащие земли. Как собаки, ей богу.

Следующие часы, что они проводили в своих перевозных лабораториях, играясь с химикатами и коноплей, делая какие-то анализы и экспертизы, — хотелось выть тем самым пресловутым волком — предком этих дотошных ящериц, в которых точно было что-то от собак.

Джаред понимал, как все это выглядит: Игнис и Глаксио — две враждующие по определению планеты находились не в самых лучших отношениях. Отдельное спасибо Джеральду Падалеки за его неоценимый вклад в данное предприятие!

Так вот, планеты находятся на грани войны, любая мелочь будет служить сигналом к активным действиям, но бойня никому не выгодна по-настоящему — к ней никто не готов по всем статьям. Но Джаред решает проблему гениально — он хитростью убивает короля!

Браво, похлопаем тем устрицам, что и вправду верят в этот абсурд. Тут два варианта: либо они идиоты, либо считают таковым Джареда.

Падалеки не законченный псих, даже если бы он решил убрать Алана, чтобы окончательно дезориентировать Глаксио, он бы точно не стал использовать яд, компонент которого растет у него почитай на заднем дворе в единственном экземпляре на всю галактику!

На здравый же смысл Дженсена рассчитывать не приходится, потому что данный дракон здравомыслием не блистает — ни раньше, ни сейчас. На данный момент им движет бесконтрольная жажда мести, а жертвой может оказаться любой, кто первый попадется на пути. Попался Джаред.

Единственное, он не знал, не представлял даже, как будет объяснять свои странные земледельческие предпочтения. Чтобы это было и правдоподобно, и не уходило корнями вглубь семейной психологии, которой было пропитано все это дерьмо.

Чешуйня одна вокруг творится, как есть чешуйня. Самая натуральная. И сдался ему тогда этот сранный Эклз?! Жил бы сейчас припеваючи, горя не знал. Нашел бы себе кого-то попроще и подоступней и в потолок плевал от безделья… Нет, ему экзотику подавай… Да так, чтоб с экстримом была замешана!..

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза