konopljanoe_pole

И эти хвостатые, в смысле, волосы у них длинные, черные и шнурком кожаным в хвост завязаны, снуют бледными тенями, навевая на Джареда то ли тошноту, то ли скуку; смотрят прозрачными серо-сине-голубыми глазами — у кого какие — то ли осуждающе, то ли с интересом — тоже фиг поймешь. И вот на их фоне Джаред и разглядел, что Дженсен совсем не такой, как все эти водные. По правде говоря, он будто с другой планеты: яркий, сочный, энергичный — сияет так, будто где-то в груди глубоко у него засело маленькое солнце, личное, недоступное, которое вроде светит, но не греет. У него светло-русые волосы, большие глаза-изумруды — ни у одного водного такого нет! А веснушки — вообще тема отдельная — настоящий солнечный подарок в виде крошечных точек-поцелуев на лице… Джаред почему-то думал, что не только там, но проверить ему Эклз вряд ли позволит. Это точно.

Джаред вздохнул, тяжело-тяжело.

— Что случилось, Падалеки? — над ухом раздался знакомый в своей ехидности голос.

Джаред скосил глаза в сторону звука и узрел довольно жмурящегося на солнце Дженсена, который в данный пейзаж вписывался, как он считал, много лучше, чем в свой родной — неприветливый и холодный. Эклз заложил руки за спину и лениво раскачивался с носок на пятки, и разве что не мурчал — таким довольным выглядел. Неужели, его так радуют джаредовы неприятности?

— А тебе будто интересно? — буркнул Джаред. Вроде как обиженно. И отвернулся от сияющего довольством лика водного короля.

— Хм… — прозвучало многозначительное в ответ. — Мне кажется, или суровый огненный дракон изволит в обиженку поиграть? Принце-е-е-есса… — обличительно протянул Дженсен тоном старшего брата, который потешается над младшим. Не со зла — просто по приколу.

Джаред, мягко говоря, прифигел от подобной расстановки шахмат. Это ж что, Шешу его хвост подери, творится в голове у этого дракона? Он то чуть ли не бросает ему прямые обвинения в убийстве в лицо, то тупо игнорирует, то вот нате вам — легкомысленно заигрывает. Он либо хитропродуманный мудак, решивший запутать Джареда и нанести удар в самый неожиданный момент — когда разомлевший огненный не будет ждать засады, либо он просто… такой. Переменчивый. Вроде так это называют тактичные драконы.

Джаред в ответ лишь уставился на Дженсена ошалелыми, круглыми глазами, на что Дженсен лишь тихо засмеялся, приятно так, до мурашек на джаредовой коже, и лучиков-морщинок вокруг фисташковых глаз. Господи… У этого дракона точно все дома? У них у обоих точно весь мозговой состав в сборе? Потому что Джареда, кажется, повело, как от хмеля, если не хлеще… И о… О боже, зачем, Дженсен, зачем ты облизываешь губы. Черт. Черт-черт-черт!

— Нам нужно поговорить, — вдруг серьезно бросает Дженсен, но Джареда уже не остановить — он уже летает где-то, о боже, он так давно не летал, что сейчас хочется до зуда в лопатках, до ломоты в костях — расправить крылья, и лететь. Лететь рядом… просто рядом.

— Что? — глупо переспрашивает Джаред, когда Дженсен щелкает пальцами у него перед носом.

— Говорю, поговорить нужно. Наедине, — удивительно терпеливо повторил Дженсен.

Джаред кивнул и послушно двинулся вслед за Дженсеном, который грустно и вроде как в пустоту спросил:

— И в каких это далях ты летаешь, Падалеки?

Падалеки ориентировался лишь на светлую макушку, как на маячок, ведущий его. Куда-то. Все окружающее сливалось в непонятную, мутную зеленовато-желтую кляксу.

А перед глазами — только ладная фигура Эклза: широкая спина с перекатывающими под кожей мышцами, стройные, чуть кривоватые ноги — но под столь правильным углом, что закачаешься! — и светлый затылок, который резко сменился озабоченным лицом. Джаред по инерции прошел еще несколько шагов, полностью влепляясь в Эклза. И замер, не желая отлепляться. Глаза, губы — все было так близко, что Джаред чувствовал чужое дыхание, как свое.

Дженсен тоже не шевелился, лишь растянул губы в некоем подобии улыбки, сверкал глазами — до жути понимающими и притягательными.

— Так и знал, — хмыкнул он, уничтожая те последние крохи дистанции, что они сохраняли, стирая границы, смешивая дыхания и обездвиживая.

Джаред слышал, что поцелуи водных отдают озерной тиной или еще чем-то подобным. Специфическим. И никогда не горел желанием попробовать сие действо на практике, считая это занятие, лишенным удовольствия.

Поцелуй Эклза и вправду был специфическим. Он отдавал легким привкусом моря и йода, какой-то океанской свежестью, накрывающей волнами, с головой, и утягивающей вглубь, на дно. Это было очешуеть как хорошо и незабываемо.

Дженсен немного отстранился, а Джаред продолжал ловить губами губы Эклза, словно утопающий — шлюпку, ему было нужно продолжить, Дженсен был необходим, как воздух.

Дженсен хмыкнул. Черт.

Падалеки распахнул глаза, в них все еще все двоилось-троилось, кружась в дикой карусели. Голова приятно кружила, как после знатного залета, так что огненный силился удержать свое шаткое вертикальное положение.

В прищуренных фисташковых глазах плясали веселые чертики.

— Как хорошо, что это всего лишь слухи, — неожиданно выдал Дженсен.