Коновницыны в России и в изгнании

Пришло сообщение: большие силы красных ворвались в деревню ночью. Там находилась рота на отдыхе. К командиру роты приехала его жена. Отстреливаясь в темноте, рота выбежала из деревни. Когда отошли, то обнаружили, что жена командира осталась в деревне. Ротный командир с фельдфебелем пошли ее спасать. Они назад не вернулись. Через несколько дней белые снова взяли эту деревню. Они нашли на улице остатки костра и три обгоревших и изуродованных трупа.

Вскоре представился случай и я еду с обозом на фронт. Едем целый день, ночуем в избе староверов. Курить в помещении не позволяют. Смотрят недружелюбно. Утром приезжаем в штаб конного полка. Он расположен в местечке «Струги Белые». Адъютант полка ротмистр Елизаветградского гусарского полка Бетхер зачисляет меня в первый эскадрон, туда, где Коля. Являюсь командиру эскадрона ротмистру Муравьёву, блондину в черной черкеске. Коля не доволен моим появлением: гражданская война полна всяких неожиданностей… Я получил карабин, шашку, патроны и лошадь. Затем я отправился в помещение, занимаемое солдатами. Это школа. На полу солома. Одни едят, другие курят или спят. У окна несколько солдат перешептываются и смеются с двумя женщинами. Я являюсь вахмистру. Мой взводный унтер-офицер тот самый солдат, с которым я скакал на лошади, спасаясь от красных.

В эскадроне 35 человек и один пулемёт. Пулемётчик – старший унтер-офицер Румель, еврей, сын часовых дел мастера из Пскова. Он получил Георгиевский крест, и говорят, что он очень храбрый.

После полудня наш эскадрон выступает на позицию. Мы занимаем участок в расположении Владимирского лагеря. Это вёрст 8 от нашего штаба полка. Перед нами сосновый лес, который тянется вёрст 10. На другой стороне его красные. Я с несколькими солдатами располагаюсь на даче железнодорожника. Это хорошие люди. Они о нас заботятся и варят нам вкусный борщ.

Дел у нас много: нужно самому носить траву для коня, чистить конюшню, ходить ночью в дозор или быть дневальным и часто ездить с разъездом в расположение красных.

Как-то вместе с другим солдатом я был вызван к командиру эскадрона. Он нам показал на карте, куда мы должны проехать, чтобы выяснить находятся ли в деревне и в ближайших к ней хуторах красные.

Выйдя от командира эскадрона, мы сели на коней и отправились исполнять приказание.

Проехав лес, мы остановились на опушке и, спрятавшись за деревьями, стали вглядываться. Вскоре мы обнаружили впереди на хуторе, у амбара, часового около пушки. Затем мы отправились в деревню. Подъезжая к ней, мы сняли карабины и пустили лошадей в галоп, держа карабины наготове в одной руке, чтобы можно было отстреливаться. Мы быстро проскакали деревню, но нас никто не обстрелял. Остановив лошадей, мы расспросили крестьян, где находятся красные. Мой спутник убеждал меня вернуться назад другой дорогой, предполагая, что нам из хутора устроят засаду. Расспрашивая его про другую дорогу, я убедился, что он её не знает и мы вернулись без приключений по старой дороге.

Наши сведения оказались ценными и на другой день нам из штаба полка прислали офицера и несколько солдат-артиллеристов, а также 20 человек пехоты на телегах с заданием, внезапно напасть на красных и отобрать у них пушки, в которых мы очень нуждались.

Наш отряд медленно двигается через лес. Жаркий день, и воздух наполнен бодрящим запахом сосны, а над головой голубое безоблачное небо.

До опушки леса осталось не больше версты. Вдруг затрещали выстрелы. Наша пехота залегла в цепь, а мы, кавалерия, отошли в овраг. Сразу же выяснилось, что мы натолкнулись на красную заставу, которая обстреляв нас, бежала. В избе лесника мы нашли ещё горячую пшенную кашу, которую не успели съесть красные.

После этого мы двинулись вперёд ускоренным аллюром, чтобы напасть на красных раньше, чем их успеет предупредить бежавшая застава.

Выезжаем из леса. Перед нами поле, по нему бегут красные к деревне. «Шашки вон». Передается негромко команда: готовимся к конной атаке. Командир долго смотрит в бинокль. Ему кажется, что впереди болото, и он атаковать не решается.

«Чего он медлит?» Слышу неодобрительные голоса солдат. «Если у них есть пулемёт в деревне, то никто из нас не уйдёт, мы у них как на ладони». Наконец подается команда спешиться. Коноводы уводят лошадей в лес. Брат со взводом обходит деревню. Они ползут между кустарниками. Подползли к самой деревне и залегли. Наш пулемёт должен начать стрельбу с фланга. Шагах в 20-ти, в кожаной куртке с красной звездой, разгуливает командир. Брат в него целится, но рядом лежащий вахмистр советует обождать, пока не подойдёт наш пулемёт.

Комиссар, очевидно, слышит какой-то подозрительный шум и вытягивает из кобуры револьвер. Брат в него стреляет и он падает. Начинается беспорядочная ружейная и пулемётная стрельба. Брат отходит. Красные открывают по нам орудийную стрельбу. В воздухе рвутся шрапнели. Мы отходим… Отступая, мы ещё долго слышим ружейную стрельбу, которая нам никакого вреда не причинила. Мы возвращаемся ни с чем на старые позиции.