Консерватизм в прошлом и настоящем

Во всех случаях, однако, консерватизм и фашизм демонстрировали свое духовное и политическое родство. Оно проявлялось достаточно четко даже там, где фашистским силам не удалось завоевать сколько-нибудь серьезных позиций. В таких странах консервативные теоретики и политики не проявляли большого интереса к фашистским течениям у себя дома и иногда даже третировали их. И в то же время они всячески поддерживали — идейно и практически — фашистские движения и режимы за рубежом. Иными словами, взаимодействие между консерватизмом и фашизмом оказывалось перенесенным во внешнеполитическую сферу.

Известны, например, те симпатии, которые питали к странам с фашистским режимом — особенно Германии и Италии — американские ультраконсерваторы. Правоконсервативные круги Англии горячо приветствовали приход фашистов к власти в Германии. Не стремясь к установлению порядков фашистского типа у себя в стране, они тем не менее были самыми ревностными поборниками сближения Великобритании и гитлеровским «третьим рейхом». Во имя такого сближения они проводили так называемую политику «умиротворения», основной смысл которой состоял в том, чтобы обеспечить это сближение за счет далеко идущих уступок растущим аппетитам фашистских держав. Показательно в этой связи, что за «умиротворение» фашистских держав активно выступали и французские консервативные силы, несмотря на то что подобная политика была чревата смертельной угрозой для национальных интересов Франции. Во время гражданской войны в Испании, сопровождавшейся широкомасштабной германо-итальянской интервенцией, все основные консервативные силы США и капиталистической Европы выступали в роли активного сторонника фашистских мятежников, оказывали им всевозможную поддержку и бурно ликовали, когда республиканские силы потерпели поражение.

Когда фашистские державы развязали вторую мировую войну и оккупировали значительную часть Европы, из консервативного лагеря формировались кадры коллаборационистов, пошедших не только на гражданское, но и на военное сотрудничество с фашистскими оккупантами. Некоторые исключения, зафиксированные в отдельных странах, лишь подчеркивали это правило.

Глава 3. КОНСЕРВАТИЗМ

В ПОСЛЕВОЕННОМ МИРЕ:

СТРАТЕГИЯ ПРИСПОСОБЛЕНИЯ

Вторая мировая война, завершившаяся разгромом фашизма, решающий вклад в который внес советский народ, существенно ослабила позиции консерватизма. С одной стороны, резко возрос авторитет социализма, его ценностной основы и практической политики. С другой — в общественном сознании были предельно скомпрометированы основные консервативные ценности, взятые на вооружение фашизмом и служившие оправданием для установления им режима тотального самовластия, для осуществления агрессивного внешнеполитического курса, для оккупации значительной части европейского континента, геноцида в отношении целых пародов. С полной очевидностью выявилась несостоятельность экономической и социальной политики фашистских режимов, представлявшей собой реализацию на практике рецептов, предлагавшихся консервативными теоретиками.

Важную роль в компрометации консервативных идей сыграла свежая память о том пособничестве фашизму, которое было характерно для консервативных сил в предвоенные годы. Влияния этого обстоятельства не мог ослабить даже тот факт, что правительство Англии в годы войны возглавлял лидер консерваторов У. Черчилль. Деятельность на посту премьер-министра укрепила его личный престиж, однако не изменила общего негативного представления об английских консерваторах, что убедительно засвидетельствовал их полный провал на парламентских выборах в июле 1945 г.

Все это происходило в условиях, когда изменение сил в мире в пользу социализма вынудило правящие круги буржуазии взять курс на интенсивное приспособление к изменившейся обстановке. Этого же требовало происходившее в послевоенный период укрепление государственно-монополистических структур, во все большей степени определявших облик послевоенного капитализма. Решающим инструментом такого приспособления стала социал-реформистская политика. Но для ее проведения консервативные силы годились в гораздо меньшей степени, чем либерально-реформистские и социал-реформистские партии и движения.

О степени падения интереса к консерватизму, по крайней мере в Западной Европе, свидетельствует хотя бы тот факт, что в первые годы после окончания второй мировой войны в ряде партий, имевших явно консервативный характер, активно обсуждался вопрос об отказе от наименования себя таковыми. Например, лидер британских консерваторов Макмиллан в своих мемуарах вспоминал об обмене мнениями по этому поводу, который состоялся у него с главным партийным организатором Вултоном. Оба собеседника согласились с тем, что «слово «консервативный» кажется непривлекательным для массы современных избирателей, особенно тех, кто смотрит в новый и волнующий мир сквозь опыт горьких лет войны»^{186}.