Конспекты на дорогах к пьедесталу

Тофик Мамедович Джанкоев, молодой преподаватель кафедры лыжного спорта, делал перекличку. В руках у него был список с фамилиями десяти абитуриенток, на шее висел свисток, из кармана широких трико торчало древко стартового флажка. Его смуглое лицо блестело от пота. Упругая кожа рук, плеч и груди в разрезах майки тоже потела, отчего казалось, что тело мужчины намазано маслом. Высокий и складный, преподаватель то и дело утирался и оглядывался на коллегу-легкоатлета на старте. Получив приказ начинать, Джанкоев показал на старт:

– Так, первый забег, выходите по очереди каждая на свою дорожку. – Девушки тут же все как одна шагнули вперёд. Тофик Мамедович жестом вернул волнующихся абитуриенток на место. – Я же сказал – по очереди! Буду вызывать – выходите. Понятно? – дождавшись общего кивка, преподаватель приблизил папку со стартовыми листами к глазам и почти крикнул: – Кашина Ирина!

Толпа абитуриенток от неожиданности вздрогнула единым нервным движением.

– Зачем так кричать? Здесь я, – одна из стартующих, с ног до головы в «адидасе», перекинула толстую русую косу с одного плеча на другое и подтянула футболку. Тонкое кричаще-алое трико туго обтягивало женственные бёдра. Светло-синие беговые шиповки контрастировали с битумом. Безупречное качество «фирмы» ярко выделялось на фоне отечественных трусиков и маечек остальных.

– Ты у нас… «лёгкая атлетика, прыжки в высоту», – прочитал Тофик Мамедович в списке. Оторвав взгляд от листа, он быстро и радостно улыбнулся, но, увидев в ответ высоко поднятую голову и непроницаемое выражение, жестом указал Кашиной на первую дорожку. Понизив голос, преподаватель вызвал следующую абитуриентку:

– Маршал Татьяна!

– Здесь! Лыжи! – по-армейски доложила крепкая девушка с румяным лицом. Она уже добрых десять минут переминалась с ноги на ногу. По толпе снова прошла нервная волна.

– Ты что, совсем больная? – Кашина постучала пальцем по голове. – Предохранитель, что ли, полетел?

Маршал растерянно заморгала и посмотрела на преподавателя. От волнения она стала переминаться ещё торопливее. Длинные сатиновые шорты врезались ей между ягодиц, но Маршал стеснялась их одёрнуть и лишь сконфуженно улыбалась.

– А где колодки-то? И почему у вас тут битум? Все ноги сломаешь, – повернулась Кашина к преподавателю, – что за колхоз? – Обычно даже короткий спринт бегали со стартовых колодок. Что же касалось битума, то девушке, рождённой в столице, и невдомёк было, что уже в ближайшем Подмосковье и он шёл за счастье. Нередко обходились рыхлой гаревой дорожкой из отходов кирпичного производства. Лыжник Джанкоев, не знавший ни про технические тонкости легкоатлетических покрытий, ни про колодки, растерянно пожал плечами. Звезданутость красавицы с косой вызвала среди стартующих всеобщее осуждение. Высокая блондинка со стрижкой «сессун», что ранее пила в столовой чай, а теперь стояла в группе поступающих, усмехнулась:

– Колодки остались в «Лужниках» для мастеров спорта. Там же дорогой рекортан, маты из хорошего поролона, сектора с зонтиками и раздевалки с душевыми. А остальным, кто решил поступать в колхозные институты, приказано научиться бегать сначала в таких условиях. Понятно тебе, незнакомая соперница? – тоже высотница, да к тому же участница недавней Спартакиады школьников, видела Кашину впервые. Из чего следовал вполне логичный вывод: яркими у Иры были только спортивные штаны, но никак не список достижений. Ответ блондинки вызвал многочисленные усмешки и придал преподавателю уверенности. Воспользовавшись тем, что Кашина молчит, Джанкоев отправил Маршал на вторую дорожку. Не дожидаясь остальных, она сразу встала в высокий старт в позу конькобежца. Это вызвало очередной смех. Тофик Мамедович попросил Таню повременить. Маршал распрямилась, но топтаться на месте не переставала.

– О! С лыжни сошла, а лыжи снять забыла, – прокомментировал Савченко, обмахиваясь сорванным листом лопуха. Перекличку стартующих ребята слышали достаточно отчётливо.

– Бедный Тофик Мамедович, – пожалел преподавателя Кирьянов. – Зачем его на девчонок бросили? Он и так всё время пасует перед ними, а тут ещё – абитуриентки. Взмок вон весь.

– Взмокнешь тут, – согласно кивнул Галицкий и несколько раз оттянул майку, – это тебе похуже новобранцев. Женщины – народ неизученный, а в пределах нашего института – ещё и необузданный. Гляди, как глотки рвут!

Кашина, всё ещё не успокоившись, продолжала осуждать Маршал. Таня отвечала не грубо, но жёстко, обзывая Иру то капризулей, то нервнобольной. Тонкогубое лицо красавицы кривилось от недовольства. Другие поступающие громко галдели, кто-то брал сторону Тани, кто-то – Иры. Стартовая позиция превратилась в кучу-малу. Тофик Мамедович в панике коротко дунул в свисток. Звук получился неожиданно громким. Девушки мигом успокоились.