Конспирация, или Тайная жизнь петербургских памятников-2

В мои школьные годы все уже знали другого борца за мир – Анджелу Дэвис, обладательницу невероятно пышной прически, ставшей в СССР символом борьбы за демократию и социальный прогресс, которых так не хватало США; все в нашей стране требовали освобождения Анджелы Дэвис из американской тюрьмы, и была она младше Раймонды Дьен на пятнадцать лет, чего мы уже знать не могли, потому что к этому времени Раймонду Дьен в Советском Союзе порядком забыли. В середине восьмидесятых астрофизик доктор Хайдер бросил вызов администрации президента Рейгана и объявил голодовку против программы звездных войн и ядерных испытаний. Его никуда не сажали, он сам сидел около ограды Белого дома по своему расписанию. Этот борец за мир уже воспринимался как фигура трагикомичная: его «голодовка» длилась около семи месяцев, да так и закончилась ничем. Ораторий ученому не посвящали, но Федор Чистяков, лидер группы «Ноль», сочинил про него песню, мне случилось ее услышать в исполнении автора на рок-фестивале во Дворце молодежи («…и тут мы узнали радостную весть-снова стал есть – доктор Ха-а-а-а-айдер – доктор Ха-а-а-а-айдер —»).

В конце прошлого и начале нового тысячелетия Раймонду Дьен в нашей печати практически не вспоминали – ну разве что в связи с этим памятником могли упомянуть в специальных справочных изданиях. Годы ее жизни в этих скупых заметках определяли так: (1929 – ?). Сегодня Интернет насчет вопросительного знака не оставляет сомнений. Скульпторы, художники, композиторы, оперные певцы, общественные и государственные деятели, прославлявшие это красивое имя, отошли в мир иной, а та, кому воздвигли более полувека назад прижизненный памятник, жива и сейчас (когда я это пишу) – так что долгих ей лет и здоровья.

Не знаю, видела ли Раймонда Дьен бронзовую себя рядом с бронзовым рельсом, и вообще знает ли она о наличествовании в Петербурге ей памятника (даже двух), но, по-моему, для всего нашего бренного мира есть что-то запредельно невероятное в этом двояком присутствии: более полувека одновременно сосуществуют памятник человеку и человек, которому он поставлен!

В Интернете можно найти видеоинтервью Раймонды Дьен 2012 года – разумеется, на французском. Несмотря на преклонный возраст, бывалая коммунистка держится в форме.

Да мало ли что можно еще найти в Интернете! Даже говорить об этом не хочется. Нашему брату, фактокопателю, Интернет с его легкодоступными сведениями омрачает всю радость от прежних, казалось бы, эксклюзивных находок. Тайны меркнут, секреты улетучиваются.

Но с другой стороны, Интернет Интернетом, а памятник памятником. И будут его воспринимать таким, каким он сам представляется. В дружном скульптурном петербуржском сообществе давно уже наметился кружок, назвать который так и хочется – «Приветствующие девушки». В другом парке Победы – в Приморском – стоит на пьедестале «Девушка, встречающая победителей», у нее в руке букет. А когда-то со стороны Лахты встречала приезжающих в город другая девушка с букетом, которая так и называлась: «Девушка с букетом», была она в пионерском галстуке и стояла на высоком башенном постаменте. Город разросся, и перенесли эту девушку ближе к Сестрорецку. Ее бы, наверное, и в Зеленогорск перенесли, ведь он теперь тоже входит в состав Петербурга, но в Зеленогорске уже есть одна, которая машет платком. Да они и так теперь недалеко друг от друга. Только безымянная «Девушка с букетом» приветствует тех, кто в город въезжает, а Раймонда Дьен машет платком тем, кто выезжает из города. То, что она Раймонда Дьен, выезжающие в большинстве своем знать не знают (не полезут же они ради нее в Интернет). И какое нам дело, что она пытается остановить движение. Мы же не танки.

Ахматова и тень

Среди тех, кто в Петербурге удостоен нескольких памятников, по числу оных на персональ в пятерке лидеров (многие удивятся) окажется Анна Андреевна Ахматова.

На сегодняшний день эта пятерка выглядит так: Ленин, Петр, Пушкин, Киров, Ахматова.

Коль скоро членов данного клуба мы решили определять числом увековечиваний, отметим сразу: у первого в этом ряду и у последней оно отличается на порядок.

Отметим также, что в Петербурге (а важнее сказать, в Ленинграде) никогда не было памятника Жданову, главному гонителю Ахматовой. Ленинградский университет, Дворец пионеров, Кораблестроительный завод носили имя Жданова, целый район был Ждановским, а вот памятника Жданову почему-то не было.

Своим докладом в 1946 году Жданов сам возвел невиданный (и невидимый) памятник Зощенко и Ахматовой (да и себе тоже)[3], а до первого материального, по крайней мере, Ахматовой посвященного, должно было пройти еще сорок пять лет.