Константа переменчивого века (СИ)

Ему нравилось волнение, чувство опасности и ощущение реального влияния на ситуацию. Для мальчишки, который когда-то видел, как отчим бьёт мать и сестру, жизненно необходимо было знать, что теперь ему предоставлен выбор, он может помочь кому-то, ему по силам что-то остановить.

Он может быть непоколебимой опорой и спасением для нуждающихся. Способен защищать и исцелять, атаковать, если необходимо, и решать, какие действия приемлемы при обороне.

И в июле, когда он услышал разговор двух новобранцев о том самом Джоне Уотсоне, всё стало правильно, как будто что-то со щелчком встало на своё место.

И нечего добавить.

Абсолютно самостоятельно, без посторонней помощи он отвоевал у мира то, что мог теперь назвать своим, действительно чего-то стоящим.

Он был хорош в чём-то безраздельно принадлежащем только ему.

После этого по ночам легче было отталкивать прочь мысли о Шерлоке. А если иногда это не удавалось?

Что ж, всегда можно найти способ снять стресс, неважно, как больно будет потом.

========== Утопающий ==========

Интерлюдия: Шерлок

П/а: употребление наркотиков. Да и вообще глава не очень радостная.

*

Как он умудрился тогда добраться до дома, Шерлок никогда не узнает. Месяцы спустя станет воспринимать это лишь очередным доказательством того, что каждая дорога, поезд и автобус известны ему как пять пальцев и что он может пойти куда угодно без малейшего сознательного усилия.

Нет.

Как? Ну как? Почему он это упустил?

Каким образом?

Не спроси он, не будь настолько поглощён желанием и надеждой или любовью и мечтой о счастливом конце, они, наверное, возвращались бы вместе; он с Джоном. Дразнили бы друг друга в метро, смеялись, идя по улице.

Он никогда больше к нему не прикоснётся, не накроет его тело своим, сплавляя их в единое целое…

Это доведётся делать кому-то другому.

Тошно становилось от одной только мысли. Столь многим первым и единственным он был для Джона, а теперь неожиданно должен с кем-то это делить, с каким-то безликим, неизвестным…

А что, если Джон влюбится? Женится? Будет спать с кем-то?

Голова кружилась, он не мог решить, что хуже.

Всё. Всё это — хуже некуда.

*

Много лет назад он решил, что никогда больше не притронется к наркотикам. Часами прослеживая линии шрамов на руке Джона, он запоминал каждый, принимая их как собственную кару.

«Видишь? — хотелось ему сказать Джону. — Видишь, что я делаю? Так приди и останови меня».

Дверь так и не распахнулась, а телефон не зазвонил.

Некоторое время он обдумывал, не воспроизвести ли на своей коже те отметки. Чтобы они стали своего рода символом их связи, каким должны были быть чёртовы кольца, валяющиеся теперь в ящике. Он почти надеялся, что невероятным, непостижимым образом, как бы далеко ни был, Джон это почувствует и узнает.

Глупость.

*

Он возненавидел своё пальто и однажды вечером забросил его в самый дальний угол шкафа.

Но продолжал тянуться за ним каждый раз, когда выходил из дома, и это бесило ещё больше.

Если это не считалось подходящей метафорой, то Шерлок не знал, что будет точнее.

*

— Наркотики? — Энди со вздохом скользнул вдоль стены, опускаясь на пол рядом с Шерлоком. — Думал, ты с этим покончил.

Бесполезно. И неважно, сколько раз он это делал, никогда не мог решить, чего хочет; помнить всё до последней детали с кристальной ясностью, галлюцинировать и притворяться или окунуться в забвение.

Энди исчезнет. Уже скоро ему надоест, и он уйдёт.

*

Но всё случилось по-другому.

Энди вместо этого вернулся вместе с Майкрофтом, когда Шерлок пытался утопить раздирающие его чувства в коктейле из наркотиков и алкоголя. Пиво не подходило — каждый сорт навевал воспоминания о Джоне, шампанское — о дне святого Валентина и свадьбе Гарри, красное вино — о первом ужине Уотсона с семьёй Холмсов, виски напоминало оттенок его кожи, а на просвет — цвет его волос под лучами солнца, водка воскрешала в памяти захватывающие дух ночи, когда Джон, ещё учась в универе, вваливался, громко смеясь, в их небольшой и грязный домишко, закусывая печеньками[1] с сальсой.

Джин. Джин в самый раз. Как там про него говорят, материнская погибель[2]? Очень подходящая выпивка для тех, кто сожалеет о чём-либо в жизни.

Экстази было бесполезной фальшивкой и пустой ложью, которую он презирал. Вовсе не хотел вновь чувствовать, совсем наоборот — никогда больше и ничего. Ни шанса, что он примет выдумку за правду, поддавшись ощущению возвышенности. Кокаин… так и казался чем-то неправильным. Гонка эйфории. Не этого он сейчас хотел.

А героин? Героин заставил мир остановиться. Всё замерло. Насколько проще с ним было сделать вид, будто потеря Джона не разрывает надвое, и уж тем более было легче выстроить стену и предотвратить повторение чего-то подобного.

*

— А как же работа? — Энди сидел в коридоре за дверью, пока Шерлок блевал, склонившись над унитазом. — И ты там потише не можешь? А то меня тоже вывернет.

— Работа? — переспросил Холмс, едва удалось кое-как перевести дыхание.