Константа переменчивого века (СИ)

— И это призвано служить демонстрацией любви? — удивлённо моргнув, спросил Холмс, в его голосе явно слышались нотки ужаса.

— Ага, — Джон прижал его к стене. — Сможешь меня изучать, что-нибудь засовывать… — Уотсон снова хихикнул. — Не имел в виду ничего сексуального, но если тебе такое по душе…

Это почти заставило Шерлока улыбнуться, Джон видел, как дрогнул уголок губ.

— И… и, — Уотсон, привлекая внимание, взмахнул рукой, — я останусь с тобой на сколько захочешь. Потому что буду мёртвый. Я ведь не смогу мёртвый уйти.

Шерлок набрал было воздуха в грудь, намереваясь высказаться, но передумал.

— Это заявление настолько неправильное, что я не знаю, с чего начать возражать, — выдохнул он, потянув Джона за собой в спальню.

— Ты ведь жалуешься, когда я уезжаю на тренировки, — заметил Уотсон. — Так получится что-то вроде компенсации. Но я, наверное, буду пахнуть, — немного взволнованно добавил он.

— Я тебя замариную, — Шерлок провёл носом вдоль его шеи. — Сомневаюсь, что пахнуть ты будешь хуже, чем сейчас.

— Вряд ли, — согласился Уотсон, вспоминая все шоты текилы, на которые уговорил Энди. — Скорее всего, нет, но сейчас нам надо заняться сексом. Громко. И достать твоего соседа, — моргнув, он проследил за движениями Шерлока и обнаружил, что тот уже начал его раздевать. — Умно, — довольно заметил Джон.

— Ты сам до утра провозишься, — Шерлок подтолкнул его к кровати, чтобы посадить.

— Но я могу что-нибудь сделать, — пожаловался тот, оглянувшись. — О, расчёска, — заявление прозвучало радостно. — Могу причесаться.

— Я бы не стал. Она с места преступления.

— А как насчёт ролевых игр?

Шерлок, замерев, посмотрел на него.

— Джон?

— Чего?

— Заткнись.

— Тоже тебя люблю, — Уотсон откинулся назад. — И луне и звёздам…

— Я оставлю тебя здесь одного, а завтра с утра приду и специально буду чем-нибудь греметь.

— Навсегда, — невпопад закончил Джон.

Выражение лица Холмса немного смягчилось.

— Совсем-совсем навсегда…

— Идиот, — почти с нежностью пробормотал Шерлок. — Ну точно идиот.

*

Джон вертел в руках документы и пытался вспомнить что-нибудь хорошее из времён службы.

Бывали лёгкие деньки, когда кроме товарищества и дружбы ничего не волновало. В памяти всплывали смех и ощущение, будто всё на своём месте; эйфория после суматошных дежурств в госпитале или успешно завершённых миссий.

Но ничего конкретного выделить не получалось, сплошная мешанина положительных эмоций. И в противовес этому — кристально чёткие воспоминания о плохом.

Очень плохом.

*

Девятое января 2009

— Один?

— Ага, — Джон пил, не отрывая взгляда от барной стойки. — И меня это устраивает.

— Я всё слышу, — напомнил о себе сосед.

А кажется, будто нет. С раздражённым вздохом Джон повернулся: судя по поведению и одежде, перед ним стоял один из наёмников.

Таких он научился опознавать за милю.

— Ненавижу эту страну, — начал жаловаться незнакомец.

Вот на это у Джона точно не было настроения.

— Так нахуя здесь торчать? — резко перебил он.

Десять минут спустя обоих вышвырнули за драку.

*

— О чём ты думал? — рявкнул Моран. — Честное слово, Уотсон, хоть одна мысль была в голове?

— Нет, сэр, — ответил Джон, уставившись в стол. — Я сказал ему, что хочу посидеть в одиночестве, он проигнорировал мои слова.

— Нечего из себя строить не пойми кого, — резко перебил его Моран. — Это армия, Уотсон, здесь нет времени на «самосозерцание» и прочую хрень.

Джон молчал.

Тяжело опустившись на стул, Моран провёл рукой по лицу.

— Уже третий случай, о котором мне доложили. Ты в шаге от отстранения, несмотря на блестящую службу.

«Глупо-то как, — думал Джон. — Променять всё на это и теперь вот так рисковать».

— Ты ведь гей, Уотсон?

— Нет.

— А дома вроде с парнем трахался.

Джон стиснул челюсти.

— Я бисексуален, сэр. Только это не ваше дело.

— Не моё, — Моран скрестил руки на груди. — Но проблем было бы значительно меньше, реши ты трахаться с союзниками вместо того, чтобы драться с ними.

— Вы меня, что ли, продавать собираетесь? — почти засмеялся Джон.

Моран невозмутимо смотрел на него.

— Так ты определись уже, чего хочешь.

*

С Чарли Тейлором он впервые встретился как раз тем же вечером; наёмник жил в небольшом лагере сразу за городской чертой. И вообще-то, подобное не разрешалось, но когда на твоей стороне майор, мало что оставалось непозволительным.

Встречи были… гораздо менее неприятные, чем можно было бы ожидать. От игр и секса у Джона буквально голова кружилась.

Но самое главное — он переставал думать.

А через пару месяцев они стали и вовсе не нужны, он начал находить желающих точно так же избавиться от лишнего напряжения.

Снять стресс.

*

В этот раз никакого снятия стресса не понадобится.

Словно он вновь смог вдохнуть полной грудью, остановиться и как следует собраться с мыслями. Оказавшись в самом низу, Джон сам выбрался из этой ямы жалости к себе.

Если отправится назад, то будет гораздо спокойнее и собраннее.

Если поедет, больше никогда не увидит Шерлока. Никогда.

Он думал, будет намного труднее.