Константа Роджерса (Т8-25, Мужская дружба, etc) (СИ)

— Много Наташа понимает, — хмыкнул Баки, допивая свой коктейль. — Хочешь, потанцуем? У меня ноги по-всякому крепче, чем у любой девушки в Нью-Йорке.

— Но… — Стив хотел сказать что-то о приличиях, но Баки кивнул на танцпол, где мужчины кружили мужчин, и сдался. — Идем. Зря мы заплатили по двадцать долларов за вход, что ли?

Танца не получилось. Стив бестолково топтался вокруг Баки, чувствуя себя с каждой минутой все неуютнее, но терпел. Ради Баки он позволил бы разрезать себя на куски, уж танец он как-нибудь переживет.

А потом Баки прикрыл глаза и прижался к Стиву сразу весь, горячий, гибкий и скользнул рукой по спине. Кожу будто обожгло, но совершенно не так, как там, у стойки, под прикосновениями незнакомца, а будто окатило горячей волной, и Стив вдруг увидел это со стороны — себя и Баки. То, как это выглядело, вызывало в нем целую бурю непонятных чувств. Здесь была и странная гордость за то, что Баки такой красивый. Что, несмотря на все, что ему не посчастливилось пережить, он не утратил странного магнетизма, который чувствовали все вокруг. Здесь было и смущение от того, что все, кто смотрел на них (а на них действительно пялились), могли счесть их парой, любовниками, хотя ни о чем таком Стив никогда даже не думал — это же Баки. И последним, едва поддающимся идентификации, было ощущение, что Баки с ним, а, значит, все правильно. Значит, Баки никто не обидит.

— Идем домой, — вдруг сказал Баки, отстраняясь и не глядя в глаза.

— Что? — очнулся Стив. — Мы же только пришли.

— У меня нет настроения.

— Но… — Стив посмотрел на Баки, на его отсутствующее выражение лица, пустой взгляд, которым он скользил по лицам, даже, видимо, не различая их, и решительно заявил: — Мы пришли веселиться. Мы, в конце концов, заплатили сорок баксов, на эту сумму в тридцатые можно было жить целый месяц.

— А сейчас это четыре чашки кофе. Идем домой, Стив.

— И тогда ты скажешь мне, что случилось?

Баки странно на него посмотрел и спросил:

— Это обязательное условие?

Стив на несколько мгновений будто впал в ступор, пытаясь сообразить, где та отправная точка, с которой все пошло не так.

— Давай присядем, — Стив потянул Баки к столу. — Расскажи мне. Тебе что, так понравился тот здоровяк? Я не могу считаться ценителем мужской красоты, но… черт, Бак, да он был агрессивен, как пиранья. Я думал, он перегрызет тебе горло.

— Стив, ты такой придурок, — невесело рассмеялся Баки. — Тебе напомнить, кто я? Ты можешь себе представить кого-то достаточно чокнутого, ну, кроме Старка, чтобы попытаться перегрызть мне горло?

— Ты выглядел беззащитным, — заупрямился Стив.

— Я выглядел готовым к траху, — попытался объяснить Баки, намерено употребляя слово, от которого Стив поморщится. — Что я должен был сделать? Сжать горло того парня своей левой и оскалиться? Да он бы обосрался, а я хотел от него другого.

— Язык, Бак, — ожидаемо поморщился Стив.

— Язык, — согласился Баки.— В это время я бы уже совал свой язык ему в горло, если бы не твоя паранойя.

— Прости,— неискренне отозвался Стив. — Как тебе вот тот парень, — он ткнул в худое ломкое нечто с длинными крашеными волосами.

— Роджерс, у тебя отвратительный вкус.

— А вот тот?

— Рыжее дитя концлагеря?

— А этот?

— Роджерс, у меня такое впечатление, что ты выбираешь самых уродливых, дистрофичных и похожих на девочек парней, какие тут только водятся. Некоторые из них даже накрашены.

— А так не должно быть?

— Фу, нет, конечно. Скажи, — он снова подпер щеку кулаком и со странным выражением на лице оглядел Стива с головы до ног, — ты правда хочешь видеть рядом со мной кого-то… настолько женоподобного?

— Они выглядят безобидно, — пояснил свою позицию Стив, — у них не хватит сил навредить тебе. — Он посмотрел на выражение лица Баки и вздохнул. — У меня не очень хорошо выходит, да? Я не помогаю, а только мешаю тебе, хм… развлекаться.

— Не бери в голову.

— Может, ты скажешь мне, какие… какие парни нравятся тебе? Ну, там, брюнеты или блондины… и что там тебя интересует вместо груди приличных размеров?

— Блондины, — неожиданно развеселившись, ответил Баки, — рост два метра, бицепсы чтоб не меньше, чем у меня, голубые наивные глаза, задница как орех, длинные сильные ноги, широкая грудь. Сильные, надежные, и чтоб одной рукой могли поднять Харлей Дэвидсон.

— Бак, — с упреком произнес Стив. — Ты же понимаешь, что нужно быть реалистом? Ну где я тебе возьму такое совершенство? Я даже не уверен, что такие бывают. И вообще, мотоцикл одной рукой поднять может только… Постой-ка… Ты же не… О, Господи! Как же Джейн? Бак, так нельзя, Тор…

Баки закатил глаза. Тор, вне всяких сомнений, был хорош, но он не был тем, в кого Баки давно и безнадежно вляпался. Он не был Стивом, мать его, Роджерсом.

— Нет, Тор слишком шумный. И, к тому же, Джейн гораздо умнее и красивее меня. Попробуй еще.

Стив безо всякой надежды огляделся.

— Умеешь ты озадачить, — огорченно произнес он, не замечая, с какой теплой насмешкой и безнадежностью смотрит на него Баки. — Вот тот шатен с широкой спиной?

— Дохляк стероидный, — едва взглянув в указанном направлении, отозвался Баки. — Поехали домой, а?