Константа Роджерса (Т8-25, Мужская дружба, etc) (СИ)

Проблема была в том, что Стивена Роджерса никогда не интересовала пресловутая синица в руках. Он замахивался на невозможное, всегда пытался ломить сук не по себе и, — что странно, — у него почти всегда выходило. Рано или поздно. Не без потерь и болезненных щелчков по носу, но выходило. Упрямство, пламенная вера в идею, титаническое напряжение сил и задействование всех доступных и недоступных ресурсов — вот что собой представлял идущий к цели Стив Роджерс. Когда он знал, что прав, то свернуть его с намеченного пути можно было, только убив.

Он полежал с закрытыми глазами, а потом решительно поднялся и направился в душ.

Он не представлял себе, как будет соблазнять Баки от слова «совсем», да и притворяться он не умел, и впервые в жизни, наверное, не стал разрабатывать план операции, решил импровизировать, надеясь, что Баки сам ему подскажет, в конце концов, они были знакомы очень, очень давно.

Баки обнаружился на кухне. Взобравшись на широкий подоконник, он пил кофе, курил. Стив по-новому взглянул на его матово золотящуюся кожу, рассыпавшиеся по плечам волосы и едва заметную улыбку в уголках губ. Как он не видел этого раньше? Почему воспринимал целиком, не обращая внимания на частности? И почему на фоне своей фанатичной привязанности к этому человеку упустил такую важную деталь, как желание Баки… быть ему еще ближе? Быть всем.

— Хэй, сегодня без пробежки? — чуть хрипло спросил Баки.

Почему Стив раньше не замечал, каким хриплым становится его голос, когда Стив выходит из душа вот так — в одних домашних брюках, низко сидящих на бедрах?

— Без, — коротко отозвался Стив и, подойдя ближе, встал вплотную к коленям Баки, сделал глоток из его чашки и внимательно посмотрел в глаза, сам не зная, что хочет в них найти.

— Встал не с той ноги? — Баки открыто смотрел в ответ, не нервничал и не пытался сделать вид, что ничего не происходит.

— Я всегда встаю с обеих, тебе ли не знать.

— Стив.

— Я хочу тебя поцеловать, — не давая себе передумать, отозвался Стив и положил Баки руку на плечо, осторожно провел кончиками пальцев по загорелой шее, очертил кадык. — Если ты не против, конечно.

— Экспериментируешь? — Баки сидел не шелохнувшись и пытливо вглядывался в его лицо. — Знал, что не стоит вести такого хорошего мальчика в гнездо разврата.

— Мы в ответе за тех, кого развратили.

Баки тихо фыркнул, и его дыхание коснулось губ Стива, как невесомый поцелуй.

— Ты меня с кем-то путаешь. Например…

— Ни слова о Пегги, — предупредил Стив и, обхватив ягодицы Баки ладонями, придвинул его ближе к себе.

И, хотя он сам запретил упоминать имя Пегги, но идеальная память услужливо подкинула ему похожую картинку: Пегги сидит на столе, и он так же властно придвигает ее к себе, в равной степени готовый к поцелую и к хуку в челюсть.

Он уперся лбом в лоб Баки и, не отрываясь, смотрел в глаза.

— Что ты делаешь, Стив? — едва слышно спросил Баки. — Ты…

— Собираюсь выполнить твой заказ. В качестве доказательства профпригодности могу поднять свой Харлей, но для этого придется идти в гараж.

— Стив, — Баки отстранился с видимым сожалением, глаза у него потемнели, а ямочка на подбородке обозначилась четче, — ты не обязан… или что ты там себе напридумывал.

Именно этого Стив и боялся. Что Баки не так его поймет. Вернее, что поймет слишком правильно.

— Я тебя люблю, — сказал он и не соврал. Баки был для него всем. — Позволь мне. Пожалуйста. Я… не обижу тебя.

Баки хмыкнул одними губами, глядя по-прежнему пристально, будто испытывая.

— Я сам обижу кого хочешь, Стив. Я не нуждаюсь в твоей благотв…

Стив просто поцеловал его. Он коснулся губ губами, нежно обхватил одной ладонью затылок, а второй еще ближе придвигая Баки за ягодицу. Это было… странно.

Баки закаменел, напряженный, недоверчивый. Стив терпеливо касался его губ, поглаживал шею и ждал. Наконец, Баки отмер, приоткрыл губы, а потом и вовсе сжал обеими ладонями бедра Стива и окончательно сократил расстояние между ними до нуля.

— Черт, — выдыхал он между поцелуями, — Стив… Что ты… К чертовой матери все… Боже…

Он крепко прижал Стива к себе, до боли сжимая его задницу, потерся всем телом, крупно вздрогнул, когда Стив положил ладонь ему между лопаток, посмотрел пьяными, почти безумными глазами, прикусил покрасневшую губу, обнял ногами, всем собой.

— Да! О господи… У тебя стоит…

У Стива действительно стоял, — сыворотка не давала сбоев, его идеальный организм идеален во всем. Ни одной осечки за все время, что он является гребаным эталоном. Он старался не прислушиваться к ощущениям, не сравнивать Баки с Пегги, контролировать каждое движение, делая Баки хорошо.

Баки запрокинул голову, подставляя шею, вжал Стива в себя, потерся о него, застонал, судорожно хватая воздух припухшими губами, и, крепко зажмурившись, обмяк.

Стив поцеловал его в висок, продолжая обнимать и гладить по спине. Со своими ощущениями у него еще будет время разобраться.

— Это была разовая акция, — придя в себя, уже нормальным голосом спросил Баки, допивая остывший кофе, — или еще порадуешь?