Константин Бальмонт и поэзия французского языка/Konstantin Balmont et la po'esie de langue francaise

Я мечтою ловил уходящие тени,
Уходящие тени погасавшего дня,
Я на башню всходил, и дрожали ступени,
И дрожали ступени под ногой у меня.

И чем выше я шел, тем ясней рисовались,

Тем ясней рисовались очертанья вдали,
И какие-то звуки вдали раздавались,
Вкруг меня раздавались от Небес и Земли.

Чем я выше всходил, тем светлее сверкали,

Тем светлее сверкали выси дремлющих гор,
И сияньем прощальным как будто ласкали,
Словно нежно ласкали отуманенный взор.

И внизу подо мною уже ночь наступила,

Уже ночь наступила для уснувшей земли,
Для меня же блистало дневное светило,
Огневое светило догорало вдали.

Я узнал, как ловить уходящие тени,

Уходящие тени потускневшего дня,
И все выше я шел, и дрожали ступени,
И дрожали ступени под ногой у меня.

Mon esprit s''elancait vers les ombres fuyantes,
Vers les ombres fuyantes, vers le jour qui s'en va,
Je montais sur la tour, et les marches mouvantes,
Et les marches mouvantes frissonnaient sous mes pas.

Je montais, je montais, les formes plus pr'ecises,

Plus pr'ecises les formes surgissaient `a mes yeux
Et des sons m'effleuraient, m'elodie ind'ecise,
M'elodie ind'ecise de la terre et des cieux.

Je montais et toujours plus brillante, plus claire

Plus brillante, plus claire la blancheur des sommets,
M'envoyait tendrement un adieu de lumi`ere,
Un adieu de lumi`ere des glaciers qui dormaient.

Les t'en`ebres flottaient sur la terre endormie,

Sur la terre endormie d'un paisible sommeil,
Mes regards s'embrasaient aux lueurs d'incendie,
Aux lueurs d'incendie qu'allumait le soleil.

Et j'appris `a r'ejoindre les ombres fuyantes,

Promptes ombres fuyantes, jour p^ali qui s'en va.
Je montais — je montais et les marches mouvantes,
Et les marches mouvantes frissonnaient sous mes pas.

Traduit par Ludmila Savitzky[23]

Камыши/Les roseaux

Полночной порою в болотной глуши
Чуть слышно, бесшумно, шуршат камыши.

О чем они шепчут? О чем говорят?

Зачем огоньки между ними горят?

Мелькают, мигают — и снова их нет.

И снова забрезжил блуждающий свет.

Полночной порой камыши шелестят.

В них жабы гнездятся, в них змеи свистят.

В болоте дрожит умирающий лик.

То месяц багровый печально поник.

И тиной запахло. И сырость ползет.

Трясина заманит, сожжет, засосет.

«Кого? Для чего? — камыши говорят, —

Зачем огоньки между нами горят?»

Но месяц печальный безмолвно поник.

Не знает. Склоняет все ниже свой лик.

И, вздох повторяя погибшей души,

Тоскливо, бесшумно шуршат камыши.