Константинополь и Проливы. Борьба Российской империи за столицу Турции, владение Босфором и Дарданеллами в Первой мировой войне. Том II

В то же время, однако, представлялось нежелательным оттолкнуть и Грецию, несмотря ни на подозрения насчет «германофильства» Константина, ни на неблагоприятные Антанте сведения о стараниях греческого Генерального штаба убедить сербов в необходимости подготовиться к совместному против Болгарии действию, если только и как только последняя приступит к мобилизации. Так как это само по себе грозило весьма нежелательными последствиями — оттягиванием сербских сил от австрийской границы, если не прямым столкновением враждебных балканских государств, — то Сазонов охотно согласился на предложение Грэя не только довести до сведения греческого кабинета о «крайне отрицательном» отношении двух держав «ко всякому выступлению эллинского правительства, способному вызвать трения его с Болгарией», но и пригрозить ему потерей их «сочувствия и благоволения» (телеграмма Демидову от 27/14 апреля и ответная телеграмма Демидова от 29/16 апреля).

Уклонение Франции от участия в этом выступлении двух других держав, сильно обеспокоившем Зографоса, и тот факт, что, когда, вслед за тем, последний обратился 1 мая /18 апреля в Лондон, Париж и Петроград с предложением предоставить союзникам греческий флот с тем, однако, чтобы греческая армия осталась целиком в распоряжении правительства, на случай болгарского нападения (см. телеграмму Демидова 4 мая /21 апреля), — ответ, по взаимному согласию союзников, был дан ему не кем иным, как Делькассе, показывает, что франко-греческие связи, уже обнаружившиеся во время предшествовавших переговоров, не оборвались. В то же время, однако, ответ, который Делькассе был уполномочен своими коллегами в Лондоне и в Петрограде дать греческому посланнику, не мог удовлетворить греческое правительство, ибо содержал согласие трех держав принять сотрудничество Греции в том случае, если оно не будет обставлено никакими условиями. Ответ Зографоса от 5 мая ⁄ 22 апреля был, по обыкновению, уклончив: в нем указывалось, что Греции раньше, чем принять решение, необходимо увериться, что неприкосновенность ее территории будет уважаться как во время войны, так и в будущем мирном договоре (это снова исключало уступку ею Болгарии Кавалы), что ей будут предоставлены все необходимые денежные и военные средства и что размер территории, которую она приобретет по окончании войны в Малой Азии, будет приблизительно соответствовать тому, на что рассчитывал в свое время Венизелос. «Раздраженный» этими, не слишком скромными, пожеланиями, Делькассе 7 мая ⁄ 24 апреля повторил, что Греция должна сделать свое предложение сотрудничества, не выдвигая условий, а ограничиваясь выражением «надежды, что она будет пользоваться благом (beneficiera) полной солидарности с ее союзниками, — откуда вытекает гарантия ее территориальной неприкосновенности», — и «вручая полное покровительство своим жизненным интересам трем державам Согласия».