Констанция. Книга шестая

– Господин Казанова!

Носитель столь славного имени с изумлением посмотрел на Ретифа.

– Кто вам назвал мое имя? Я путешествую инкогнито и предпочитаю, чтобы все думали, что я шевалье де Сен-Галь.

Ретиф низко поклонился.

– Ваша репутация опережает вас, месье Казанова. Уверяю вас, что я испытываю к вам глубокое уважение.

Польщенный Казанова показал на свой сломанный экипаж. – Как видите, мои лошади весело бежали, но, к сожалению, сломалась ось. Я подожду, пока ее починят.

В это время из почтового дилижанса послышался голос Констанции де Бодуэн:

– Мы приглашаем вас к себе, месье Казанова. Знаменитый венецианский кавалер немедленно поднялся и подошел к почтовому дилижансу. Поцеловав протянутую ему руку, он поклонился и сказал:

– Мадам, отказаться от такого предложения, означало бы признать собственный упадок. Надеюсь, что закат еще не наступил. Но, мадам, я опасаюсь оставить здесь свои вещи.

Остальные дамы, ехавшие вместе с Констанцие, . удержались от такой соблазнительной возможности также протянули свои руки для поцелуев. Казанова, сняв шляпу, приложился губами к обоим рукам.

– Не беспокойтесь, мы кого-нибудь оставим, – сказала Констанция. – Я думаю, что для этого вполне подойдет мой парикмахер Жакоб. Месье Жакоб!

– Да, мадам.

– Вы останетесь рядом с экипажем господина Казановы и проследите за его вещами. Вы нагоните нас на следующей остановке.

– Или через одну, – добавил Ретиф. Скривившись, Жакоб стал слезать с козел кучера.

– Но вы, наверное, забыли, мадам… – попробовал возразить он.

– Вы останетесь здесь, – властно сказала Констанция.

– Но я не могу оставить вас. Я единственный мужчина, который вас сопровождает. После того, как вы отказались от услуг месье Шаваньяна…

Он не успел продолжить, потому что Казанова с нежностью поцеловал его щеку.

– Благодарю вас, мой юный друг, – неотрывно глядя в глаза Жакобу, сказал он.

Парикмахер буквально затрепетал от такого проявления мужской ласки и мгновенно умолк.

– Мой кучер скоро вернется, – добавил Казанова. – Я надеюсь, что вам не придется долго ждать, – с этими словами он направился к лестнице. – Я поеду на крыше.

– Нет, нет, – стал возражать Ретиф, – вы обязаны занять место в дилижансе.

– А как же вы?

– Если вы поедете на крыше, а я останусь внутри, то этим мы можем вызвать лишь неудовольствие прекрасных дам.

– Нет, нет, я не могу так злоупотреблять вашим гостеприимством, – возражал Казанова.

Спор затягивался, и жена пожилого судьи недовольно ткнула в бок своего мужа.

– Между прочим, ты благородный человек и мог бы уступить свое место другим.

Желчный господин, похоже, и сам не испытывал особого желания ехать в одной компании с двумя прославленными личностями.

– Хорошо, я переберусь на крышу, – уныло произнес он, выбираясь из кареты. Ретиф поклонился.

– Благодарю вас, месье.

Ничего не ответив, судья принялся взбираться на крышу почтового дилижанса.

Казанова и Ретиф де ля Бретон заняли места в карете. Жена судьи, жеманно улыбаясь, сказала:

– Вы знаете, господин Казанова, когда вы нас обогнали, я так разволновалась, что потеряла сознание.

Дилижанс тронулся с места, оставив Жакоба рядом с перевернувшимся экипажем.

– Бодуэн, Бодуэн, – задумчиво повторил Казанова, – кажется, я вспоминаю эту фамилию. Был такой постельничий у короля Пьемонта Витторио.

Констанция улыбнулась.

– Совершенно верно. Он был моим мужем. Пожилая дама восхищенно посмотрела на Казанову.

– У вас великолепная память. Скажите, вы бывали при дворе короля Пьемонтского?

Вместо Казаковы ответил Ретиф де ля Бретон:

– За честь принимать у себя господина Джакома Казанову спорили самые блестящие европейские дворы.

– Я совсем не воспринимал это как некую привилегию, – добавил Казанова. – Двор – это вовсе не сад редких цветов. Сколько там засохших графинь, герцогинь. Но, разумеется, я говорю о своем времени. Я ни секунды не сомневаюсь в том, что сегодня ее величество королева Франции умеет подбирать дам для своего окружения.

Констанция застенчиво улыбнулась.

– А вы уверены в том, что я одна из тех дам, которые составляют окружение королевы Франции? Казанова принял правила этой игры.

– Да, действительно, с чего это я так решил? – хитро сказал он. – Ведь мы с вами не знакомы. Нет, кажется, мне кто-то сказал об этом. Господин Ретиф, вы не помните, кто мне об этом сказал?

Парижский писатель засмеялся.

– Даже, если бы господин Казанова не знал о том, что вы придворная дама, он бы все равно догадался об этом. Вот в чем состоит одна из причин его успеха – необыкновенная проницательность.

Заинтригованная этими словами Ретифа пожилая дама, супруга судьи, с любопытством взглянула на Казанову, который удовлетворенно улыбался.

– А что вы можете сказать обо мне? Ведь мы с вами наверняка никогда не встречались раньше.

Казанова бросил беглый взгляд на даму и тут же заговорил по-итальянски.

– Вы итальянка, мадам, не правда ли? Я даже могу сказать, откуда.

– Очень интересно.

– Вы из Болонии, у вас прекрасный артистический темперамент и муж…

Дама не дала ему договорить.

– Мой муж не имеет никакого отношения к искусству, – подняв глаза на потолок дилижанса, заявила она.