Констанция. Книга шестая

– Продиктовал вам приказ? – переспросил мистер Пенн. – А вы служите у генерала ла Файетта?

– Да, я его адъютант. Простите, что забыл представиться. Луи де Ромеф.

– Приказ мы слыхали, – сказал Ретиф де ля Бретон, – а что было после этого?

– Из королевского дворца в Тюилрьи генерал ла Файетт отправился в ратушу. Там уже собралась целая толпа горожан. Они гроздьями повисли на уличных фонарях и памятниках. Это было ужасное зрелище. Я был рядом с генералом и видел, что разъяренные парижане были готовы на все. В какой-то момент они так рассвирепели, что даже попытались вздернуть на фонаре командира батальона дворцовой стражи герцога д'0мона. Только благодаря помощи генерала ла Файетта его не повесили. В этой обстановке только главнокомандующий национальной гвардии не терял самообладания. Толпа так рассвирепела, что была готова вздернуть даже генерала ла Файетта, но он нашел в себе силы шутить. Он закричал: «В конце концов, каждый гражданин выиграл двадцать су ренты от отмены цивильного листа». Но и этим не удалось успокоить горожан. Они отправились к обществу друзей конституции, требуя выявить виновных в побеге короля и наказать их. Тогда генерал ла Файетт сказал: «Если вы считаете, что для блага Франции нужно арестовать короля, то я лично на себя беру эту ответственность». Но генерал ла Файетт не говорил о том, что король бежал. Он сказал, что семейство Людовика XVI было похищено против воли короля.

К столу подошел кучер почтовой кареты. – Господа, дилижанс готов к отъезду. Я прошу всех кто собирается продолжить путь, занять свои места.

Но пассажиры дилижанса не спешили подниматься со своих мест.

– Да, идея о похищении короля и его семейства, выдвинутая генералом ла Файеттом, была очень умным ходом, – резюмировал Ретиф.

– Но почему он так сказал? – недоумевал господин де Ванделль.

– Я думаю, что генерал ла Файетт хотел предотвратить столкновения различных политических партий. Это был единственно верный ход.

В сопровождении Жакоба и Мари-Мадлен, Констанция вышла во двор. Лицо ее было припухшим и заплаканным, глаза покраснели от слез, однако она уже взяла себя в руки. Увидев офицера, сидевшего за столом с ее спутниками, она замерла.

– Это же господин Луи де Ромеф, адъютант генерала ла Файетта, – встревоженно сказала она. – Боже мой, сколько же офицеров следует за королем.

Раздался звук почтового рожка, и пассажиры стали медленно подниматься со своих мест. Итальянская певица, жена пожилого судьи, недовольно протянула:

– О, опять этот дилижанс. Какая пытка ехать в одной карете с людьми, которые все время разговаривают о революции. Лучше я сяду рядом с кучером.

Ее муж поморщился.

– Дорогая, ну о чем ты говоришь? Дама должна ехать в карете.

– Дама всегда остается дамой, где бы она ни ехала, – парировала его супруга. – Вы можете болтать там о своем учредительном собрании и прочей чепухе, а я поеду рядом с гражданином кучером.

Свежие лошади резво бежали по проселочной дороге мимо полей, на которых работали крестьяне.

– Эй! – кричал с крыши дилижанса Франсуа Кольбер. – Вы видели короля? Кто-нибудь видел короля? Он уехал, не оставив обратного адреса. Он бежал, переодевшись в костюм лакея. Ищите его в своих курятниках или стойлах! Королевский дворец Тюилрьи теперь свободен! Он сдается внаем! Прошу всех в Париж! Добро пожаловать в Тюилрьи! Теперь в карете ехали лейтенант Луи де Ромеф, Томас Пени, вдова виноторговца из Шампани, желчный судья и Констанция де Бодуэн.

– Что вы собираетесь делать, лейтенант? – спросил мистер Пени адъютанта генерала ла Файетта.

– В первом же пункте нашей остановки я намерен выяснить все новости, касающиеся похищенного короля.

– Бежавшего, – уточнил господин Пени.

– Бежавшего или похищенного – это интересует только якобинцев, которые хотят унизить его королевское величество в национальном собрании, – едко отозвался судья. – Он стал теперь лишь тенью монарха.

– Многие в Париже до сих пор считают короля своим покровителем, – возразила Констанция, которая до сих пор с отсутствующим видом смотрела в окно. – Его возвращение в Париж станет для этих людей праздником.

– По-моему, вы заблуждаетесь, сударыня, – возразил ей Ретиф де ля Бретон. – С тех пор, как началась революция, горожане и крестьяне поняли, что они бедны. У них стали открываться глаза на истинные причины происходящего. Знаете, мадам, смерти боятся все, но некоторые при этом еще задают себе вопрос: а будут ли после смерти последние первыми и наоборот? Некоторые решили обеспечить себе первенство еще в этой жизни, и таких с каждым днем становится все больше. Так что, боюсь, сударыня, король не найдет в Париже той поддержки, на которую рассчитывает. По-моему, его там уже никто не любит.