Конституционно-правовой статус человека (гражданина) в России

Одним из аспектов в характеристике субъективного права, касающимся проведения его соотношения с объективным правом, является вопрос о том, какое из указанных понятий надо считать первичным. По этому поводу высказывается две противоположные точки зрения. Как писал Н. М. Коркунов в своей книге «Лекции по общей теории права» (1894), для римских юристов «характерною особенностью юридических отношений представлялась именно связанность их объективным правом», т. е. их характеристика как «правообязанности»134. И далее он продолжает: «Активная же сторона юридического отношения, правовое притязание, так мало обращала на себя их внимание, что у них не выработалось понятие субъективного права в смысле правомочия. Напротив, западноевропейские юристы, начиная уже с глоссаторов, придают особенное, главное значение активной стороне отношения, правопритязанию, так что не правопритязание они выводят из правоотношения, а наоборот, и отношения рассматривают как последствия правопритязания. Это объясняется свойственным германским народам субъективизмом в противоположность объективизму древности и тем, что христианское учение с особенною силою выдвинуло значение воли»135.

В отечественной юридической литературе всегда признавалась неразрывная связь субъективного и объективного права. Однако в начале XX столетия разные авторы характеризовали эту связь по-разному. Одни утверждали, что объективное право есть источник субъективного (И. А. Ильин)136.

Другие, напротив, считали, что всякое субъективное право опережает объективное. Так, Н. М. Коркунов писал: «В исторической последовательности не объективное право предшествует субъективному, а, наоборот, субъективное – объективному. Историческое развитие всегда начинается с частного, а не с общего. Поэтому раньше создаются отдельные субъективные права, а уже потом общие регулирующие их нормы»137.

В советской литературе доминировало мнение, что первичным является объективное право как основа субъективного. Как писал в 70-х гг. XX в. В. А. Патюлин, к отличительным признакам субъективного права, помимо прочего, относится то, что оно основано на нормах объективного права. Один из классиков отечественной науки теории права С. С. Алексеев и в своих монографиях советского периода, и в учебнике за 2008 г. указывает: «Как бы ни были близки к объективному праву связанные с ним субъективные права, они явления разнопорядковые, занимающие в правовой действительности свои, особые места. Здесь важно не потерять из виду специфику объективного права как институционного нормативного образования. Субъективные права – не основание юридического регулирования, не источник юридической энергии, а результат ее претворения в жизнь, последствие конкретизированного воплощения нормативных предписаний в виде точно определенной юридической свободы, ее меры для данного лица. К тому же субъективные юридические права существуют в нераздельной связи с юридическими обязанностями, неотделимыми от них»138.

Заметим, что в российской юридической литературе конца XIX – первых двух десятилетий XX в. давалась лишь общетеоретическая дефиниция субъективного права.

Как указывает Я. М. Магазинер, «понятие “право” имеет два разных значения. Когда мы говорим: “Это по праву можно”, – мы имеем в виду норму права, т. е. хотим сказать, что данное действие допускается нормой права. Когда же мы говорим: “Я имею право”, – мы имеем в виду право, принадлежащее данному лицу, т. е. его отношение к другим лицам, позволяющее ему совершить данное действие, воздержаться от него или потребовать действий от другого. Право как система норм, действующих в обществе или в данном круге отношений, называется объективным правом… Всякое же право данного лица называется субъективным правом»139.