Контакт на случай ЧП

Я только закончила отмечать с одним важным клиентом успешное завершение дела и выходила из ресторана, когда заметила его. Мой идеал мужчины. Светловолосый, лет на десять меня старше. Не долговязый, но достаточно высокий. Привлекательный, но не красивый. В твидовом пиджаке с заплатками – как я люблю. Все признаки покладистого, приятного партнера. Такого, который радостно будет молча сидеть и читать газету рядом с тобой за завтраком каждое утро до конца ваших дней.

Я уже собралась выдумать повод, чтобы познакомиться с ним, но тут вселенная послала мне на помощь большущий комок розовой жвачки на тротуаре, с которым украшенная кисточками туфля того мужчины вступила в прямой контакт.

К счастью для всех, я замечательно соображаю в кризисных ситуациях. Я достала визитку, схватила его за ногу прежде, чем он успел понять, что произошло, и начала скрести. Но жвачка – дело серьезное, в котором, как меня научил папа, без арахисового масла не обойтись.

И масло это не должно называться ореховым. О чем я и сообщила проходящему мимо мужчине, держа ногу своего идеала где-то в районе своей промежности.

Тот мужчина – прохожий – был слишком высок. Слишком красив. Совсем не впечатлился моим объяснением про бобовые. И на первый взгляд совсем не выглядел покладистым.

На этот счет я оказалась права. Но узнала об этом, только когда вышла за него замуж.

И развелась с ним.

Точнее, он со мной развелся. Но, повторюсь: семантика.

Том смотрит на меня.

– У тебя в сумочке есть визитка?

– Всегда, – отвечаю я. – А что? Ищешь адвоката?

Он кивком указывает в сторону жвачки на своем ботинке.

Ах да. Точно. Протягиваю ему визитку.

– Без бобового масла ты от нее не избавишься, но можешь попробовать.

Он улыбается сам себе.

– Горячие бобовые.

Моргаю.

– Что?

Том качает головой.

– Ничего.

Хм-м. Может, во мне все-таки было что-то располагающее.

Он недолго изучает мою карточку, затем поднимает глаза.

– «Каплан, Госсет, Тейт и партнеры». Кто-то очень в себе уверен, а?

Прикусываю губу и избегаю его взгляда. Я об этом почти забыла.

Айрин заказала новые карточки мне в качестве раннего рождественского подарка. В последнее время она очень увлеклась манифестациями, поэтому настаивала: самый верный способ чего-то добиться – вести себя так, как будто это уже свершившийся факт.

– Эй, – Том легко толкает меня плечом, – Гарри позвонит. Еще не Рождество.

Теперь моя очередь на него смотреть.

– Ты помнишь? Об этой глупости?

– Что Гарри всегда устраивает целое шоу из назначения партнеров и обязательно звонит на Рождество? Конечно. – Том начинает отскребать жвачку.

– Он немного изменил программу, – объясняю я. – Несколько лет назад взял и ни с того ни с сего позвонил за несколько дней до Рождества. В прошлом году это произошло двадцать третьего числа.

– А. – Тому везет со жвачкой куда больше, чем я ожидала, и он выкидывает мою визитку, теперь украшенную розовой массой, в ближайшую мусорку. – Так вот почему ты сегодня больше обычного одержима телефоном.

Пожимаю плечами.

– В любом случае я считаю, что ты должна была получить этот звонок много лет назад.

Косо на него смотрю.

– Это что… комплимент?

– Скорее претензия к вселенной. Случись это пораньше, все сложилось бы по-другому.

«В смысле… мы все еще были бы вместе?» — не могу не подумать об этом.

– Например, – продолжает он, вытягивая ноги и скрещивая руки на плоском животе, – если бы ты не была так одержима своим телефоном, я бы с минуты на минуту уже приземлился в Чикаго.

– Я не одержима телефоном, – говорю я, хотя и не в настроении снова начинать этот наш давний спор.

Он фыркает.

– Да ладно. Он всегда был для тебя как часть тела, но то, что ты предпочла, чтобы тебя ссадили с самолета, лишь бы с ним не расставаться? Это уже новый уровень, Кэти.

– Но ты же знаешь, что самолеты не падают из-за телефонов, да? Я на девяносто процентов уверена, что это городская легенда, – сообщаю я ему.

– Ах, ну раз ты на девяносто процентов уверена, то нам срочно нужно рассказать об этом Федеральному управлению гражданской авиацией.

Пытаюсь придумать, что сказать в ответ, но не могу сосредоточиться. Том смотрит на меня.

– Думаешь, в этом году? Он позвонит?

– Да, но… – Я сглатываю. – Я так думаю каждый год. Я просто… Я не знаю, что я делаю не так.

– Ничего, – не задумываясь, говорит Том, и меня согревает мысль, что он так в меня верит. – Ты отличный адвокат.

Поднимаю бровь.

– Еще комплименты?

Он пожимает плечами.

– Ты отличный адвокат. Ты об этом знаешь. Но я скорее имел в виду, что ты должна стать партнером, потому что я никогда не видел, чтобы кто-то хотел чего-нибудь так же сильно, как ты хочешь этого.

– Не знаю, прав ли ты, – говорю я, встречаясь с ним взглядом. – Ты тоже чего-то хотел.

– Не так целеустремленно.

«Да ты что?» – хочу поспорить я. Потому что бумаги о разводе свидетельствовали прямо об обратном.

Потому что, несмотря на все его возражения, не я одна была гиперсосредоточена на личных целях. Я хотя бы честно говорила о своих стремлениях. Когда он на мне женился, Том знал, что я хочу стать партнером.