Контакт на случай ЧП

– Спасибо, пап. – Том обнимает отца, и от того, как счастливо выглядит Боб, когда обнимает его в ответ, у меня покалывает в глазах.

– Так, – говорит Боб, отстраняясь, прочищает горло и тянется за бумажником. Он кивает в сторону грузовика. – Сколько мы должны этому славному джентльмену?

Слово «джентльмен» по отношению к Горби заставляет меня улыбнуться, но я быстро себя одергиваю: если Горби не самый что ни на есть настоящий джентльмен, то я не знаю кто. Он из тех щедрых, добрых людей, которые заставляют меня пересмотреть… все мои решения по жизни, в общем-то.

В последние сутки я частенько этим занимаюсь.

– Я об этом позабочусь, – заверяю я, принимая наличные, которые щедро протягивает Боб. – И, разумеется, верну тебе все до последнего пенни, как только разберусь с украденным бумажником.

– Не надо мне ничего возвращать, – возражает Боб мне вслед.

По пути к грузовику мы с Томом встречаемся взглядами, и, хотя на его лице широкая улыбка, в его глазах я вижу то же противоречивое чувство, которое испытываю сама из-за того, что это путешествие наконец подошло к концу.

Наше путешествие.

А потом я слышу ее у себя за спиной. Незнакомый женский голос, не принадлежащий ни матери Тома, ни его сестрам.

– Том!

Его взгляд ускользает от меня. К Лоло.

– Извини, что не вышла тебя встретить, – доносятся до меня ее слова, – я болтала по «Фейстайму» с братом, чтобы посмотреть рождественский концерт племянницы, и, божечки, как же я рада, что ты здесь…

Продолжаю идти к грузовику, не дослушав.

Осторожно, чтобы не испортить праздничное настроение порванными швами, забираюсь обратно в кабину, где Горби со счастливой улыбкой наблюдает за воссоединением семейства Уолшей.

– Горби, – с преувеличенным раздражением говорю я, – вы что, плачете?

– Ничего не могу поделать, – он вытирает слезы, – мы с Бекки страсть как любим Рождество в кругу семьи.

Оглядываюсь и радостно машу сестрам и брату Тома, с которыми еще не обнималась, а потом скрепя сердце заставляю себя взглянуть на нее.

Лоло…

Скажем так, она не совсем совпадает с моими ожиданиями. Она блондинка, но совсем не миниатюрная, не изнеженная, не модная, нет, и она не кажется… фальшивой. Она очень милая на самом деле. И я не стану отрицать, что улыбка, с которой она что-то восторженно говорит Тому, очень, очень искренняя.

Она любит его. Он любит ее. И я с удивлением понимаю, что… я за него рада.

И все же…

– Ты как, расскажешь ему? – спрашивает Горби.

Оглядываюсь и понимаю, что дальнобойщик внимательно на меня смотрит, все еще с улыбкой, но уже не такой счастливой.

– Что? Кому расскажу… – вздыхаю я, когда он смеряет меня взглядом, говорящим, что я выше дешевого отрицания. – Нет, Горби. Я ему не расскажу.

Горби печально качает головой.

– Том заслуживает знать, милая.

– Он много чего заслуживает, – говорю я. Он заслуживает лучшего, чем я могу ему дать.

Пытаюсь заставить Горби принять деньги, но он оскорбленно отмахивается.

– Мне совсем не в тягость было провести пару часов с вами, ребятками. Я даже рад был компании на самом деле.

Я запоздало понимаю, что сегодня сочельник и что Горби проведет его в одиночестве, на дороге. Как бы они с Ребеккой ни были близки, она не может подпевать вместе с ним Baby, It’s Cold Outside. А я могу.

– Горби, а не хотите… – Показываю большим пальцем в сторону дома Уолшей. – Они будут рады вас принять. Здесь всегда найдется место для гостя.

По себе знаю.

– Ой, бога ради! Спасибо, конечно, – Горби заводит двигатель, – только мне пора. Эм с меня шкуру спустит, если не вернусь домой к тому моменту, когда детишки пойдут встречать Санту.

Моргаю.

– Эм? – И детишки.

– Ага. Жена моя. У нас трое парнишек и девочка на подходе.

– Я… Вы не упоминали.

– Конечно нет, милая. Ребекка ревнует, – подмигивает он.

С улыбкой качаю головой, а потом вдруг наклоняюсь и целую его в щеку.

– Вы сокровище, Горби. Не удивлюсь, если вы прячете крылья под рубашкой из химчистки.

– А вот не скажу. – Он дружески сжимает мою руку, потом машет на прощание. – Иди уже. Твоя семья заждалась!

– О. Это не моя семья, – говорю я, отползая к двери.

Горби прищелкивает языком.

– А я-то думал, ты умненькая девочка. Счастливого Рождества, Кэтрин!

Спрыгиваю на землю и улыбаюсь ему.

– Счастливого Рождества, Горби!

Захлопываю дверь и делаю шаг обратно на дорожку, откуда мы вместе со всем семейством Уолшей машем на прощание веселому, добросердечному дальнобойщику.

– Мы уверены, что он не Санта? – спрашивает Мередит, сестра Тома. Она подходит, берет меня за руку и окидывает взглядом. – Черт, как же я рада тебя видеть! Знаешь, что я скажу? Выглядишь отвратительно.

Смеюсь и обнимаю ее.

– Я скучала.

– Я тоже. А теперь давай мы тебя переоденем, пожалуйста? Ты вся в крови.

Опускаю глаза на белую рубашку, которую надела сегодня с утра.

– Это кетчуп на самом деле. Риски путешествия фурой.

– Все равно я найду тебе одежду. И вообще, ребят! – Она поворачивается и окликает свою семью. – Давайте-ка переместим празднование в дом и не будем торчать под снегом!