Контрабандист

– От же настырный какой! – Кошусь на штурманский пост и о чудо! Прогресс! Задниц нет, на их месте – распрямлённые спины.

– Ловин, Свенн? Вы готовы меня порадовать? Ну скажите мне что прокладка до базы готова.

– Капитан, – повернувшийся ко мне Свенн с сожалением разводит руками: – Ещё пару минут. Почти закончили.

– Пришлось спешно поправки делать, капитан, – разворачивается Ловин: – Закончили обсчёт сноса от гравитационных…

– Три! – Выставляю в их сторону три растопыренных пальца: – Три минуты и прокладка должна быть и у меня, и у них, – киваю на пилотов: – Самик! – Поворачиваюсь к пилоту: – Давайте послушаем, что эти господа от нас хотят. Давай на громкую – у меня от вас секретов нет.

– Говорит крейсер Блеск, кантон Чеваре. Ответьте. Говорит крейсер Блеск, кантон Чеваре, – загундосил с появившегося экрана молоденький парнишка, уделявший больше внимание содержимому своего носа: – крейсер Блеск, – повторил он в очередной раз, рассматривая вытащенную из носа козявку: – Кантон…

– Говорит крейсер Летний Дождь, капитан Светозаров, – перебил я его, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться при виде подскочившего от неожиданности связиста.

– Ой! – Поспешно вытерев палец о комбез, он посмотрел на меня испуганными глазами: – Эээ…

– Здесь Летний Дождь! Прошу сообщить причину вызова! Немедленно!

– Пере…Переключаю на… – С экрана он исчез прежде чем успел договорить, сменившись новым лицом и, судя по серебряному шнуру, вившемуся по вороту комбеза, это был офицер.

– Рад встрече, господин капитан, – произнёс он смутно знакомым голосом: – Силы кантона Чеваре, в моём лице, – последовал короткий кивок: – Рады приветствовать вас, капитан Светозаров в наше… Светозаров?! Ты?! Мусорщик?!

Точно!

Вспомнил!

Стоило только ему произнести последнее слово, как в моей голове всё встало на место – и я, на Авроре с трюмом полным тухлятины, которую я вёз в систему Лахтуун, и этот офицер, над которым я тогда подшутил, и его обещание – то самое, касательно особого пригляда за мной.

М-да… Велик космос, а встречи, особенно вот такие неприятные – случаются.

– И я тоже рад вас видеть, – киваю ему в ответ: – А вы опять один?

– Приказываю застопорить ход и принять перегонную группу, – буравя меня взглядом скрежещет он: – Подчиняйся, ты, дерьмовоз!

– Офицер, – пожимаю плечами: – Я вас, конечно, уважаю, правда уже забыл за что, но выполнить это требование не могу.

– Это – не обсуждается! – Рубит он в ответ: – Ваш корабль нарушил границы нашего демократического сообщества и будет конфискован! Стопори ход, фришка!

– Демократия – это когда функцию пастуха выполняют бараны, а вы, офицер, мне кажетесь умным. Впрочем, – отодвигаюсь от экрана: – Я всего лишь человек, а человеку свойственно ошибаться.

– Чего?! Я лично! Тебя… Тебе! Размажу!

На моём экране, перекрывая орущее и плюющееся лицо, появляется надпись о готовности маршрута. Пожимаю плечами – пусть орёт, мне не жалко и касаюсь зелёного шарика, оказавшегося прямо под его подбородком. Увидев моё движение, офицер окаменевает, провожая взглядом палец и я, повторив движение его глаз, упираюсь взглядом в покрытый кровью палец.

Вот же чёрт! А руки-то помыть я и забыл!

– Связанный?! – Поднимает он на меня едва не светящийся от ненависти взгляд: – Ты, крыса помойная, ещё и связанный? Ну – готовься! Сейчас тебе плохо, очень плохо станет!

– Ага. Связанный. Ленточкой с бантиком, – вытягиваю шею и вижу, как белая линия курса наползает на зелёную полосу прокладки – пора заканчивать разговор: – Не хочу вас расстраивать, офицер, но у меня всё хорошо. И было, и будет. В отличии от вас.

– Это ещё почему?! – Его кто-то окликает, и он отворачивается, чтобы спустя миг вернуть ко мне своё лицо, перекошенное бешенством: – Стой, тварь! Отставить прыжок, гадёныш!

– Пока-пока, дорогуша, – издевательски машу ему рукой, той самой, покрытой кровью: – Чмоки-чмоки, мальчики, уверен – скучать вам без нас не придётся. И это, офицер, примите добрый совет, – понижаю тон до шёпота, приблизив лицо к экрану: – Шнур, – стучу пальцем по воротнику: – Спорите сами.

Глава 20

Крейсер Блеск потерял наш след уже на пятом переходе. Он проигрывал нам почти во всём – и в износе машин, и в выучке экипажа, имея в плюсе только одно – оружие.

В отличии от нас.

Но к оружию, как это часто бывает, не была приложена одна небольшая, но крайне важная деталь. Так самая, из области мужской анатомии. Нижней.

Говоря по другому их командиру не хватило решимости открыть огонь, когда на то, ещё в Киляте, у него была возможность. Не спорю, на подобное надо было решиться – корабли людей не вели огонь друг по другу уже много десятилетий, но ведь всегда кто-то оказывается первым и сгребает себе все лавры, попутно зарабатывая местечко в истории. Ну а будут такого смельчака осуждать, или, наоборот, прославлять – тут уж как фишка ляжет.

Капитан Блеска так поступить не смог, за что ему, так и оставшемуся для меня безвестным – спасибо. Большое, тёплое и так далее.

Ведь прояви он твёрдость и что тогда? Уж точно – конец. Мне, и скорее всего, всему экипажу. Срока бы нам нарисовали конкретные.