Контрабандист

Посмотрел бы я на этого клерка в жизни, когда от перегрузок и пальцем пошевелить не можешь, или под настоящим огнём, когда щит тает на глазах, обещая вот-вот сдохнуть и открыть твою тушку вражеским снарядам. Было бы интересно увидеть его лицо при таком раскладе.

Или, когда запас кислорода в скафандре заканчивается, а до корабля топать и топать.

А? Как тебе такое, Смог?

Это не девок ослепительной улыбкой приманивать, тут, в реальной жизни, не до них.

Из череды невесёлых мыслей меня выдернул Пол, протянувший мне наполовину заполненную кровью пиалу.

– Капитан? – Напоминает он о себе, а я… А я пытаюсь придумать хоть что-то.

Чёрт! Что делать-то? Явно же и он, и вся команда ждёт от меня продолжения ритуала!

Чёрт! Сто, нет – миллион раз, чёрт! Твою-жжж…

Ладно. Будем импровизировать. Только осторожно, ещё не хватало, чтобы экипаж мой промах за дурной знак принял.

Протягиваю руку к пиале и Пол, поднеся её ближе, выразительно переводит взгляд с крови внутри на борт корабля.

Хм. Выплеснуть? А ну как капли на пол упадут?

Нехорошо. Там же их кровь, вполне могут подумать, что я её, и, соответственно их, не ценю.

Может расписаться? Их кровью по борту? Типа принимаю вас и… И что? Вашу кровь своей подписью скрепляю?

Возможно. Хотя нет. Я себя знаю – напишу что-либо непотребное. А они? Воспримут это как лихость? Или, как оскорбление?!

Чёрт-чёрт-чёрт!!!

Но не крестик же ставить? Да и палец не ручка – несколько раз макать придётся. И минус – долго, а надо быстро, так, чтобы все раз – и прониклись.

Чёрт! Надо срочно что-то делать! Пусть и не по канону – его изменение мне простят, новые времена – новые правила, отбрехаюсь.

А вот затяжку могут и не простить, или, чего хуже, решить, что колеблюсь. И кто пойдёт за нерешительным капитаном?

Эх! Была не была!

Окунаю ладонь в кровь, так, чтобы она вся красной стала. Вынимаю и пока капли только готовятся скатиться с пальцев, звучно припечатываю пятерню к обшивке над головой!

Есть!

Посмотрим, что они на это скажут!

На темно-серой, цвета грозового облака, обшивке, красуется красный отпечаток ладони.

За моей спиной начинает расти невнятное бормотание и я, резко развернувшись, поднимаю вверх сжатый кулак. Тот самый, перемазанный кровью. Их кровью.

– Слушать сюда! – поворачиваю голову к Полу: – Остаток – смешать с рабочим телом! Экипаж! – в шуме появляются удивлённые нотки, и я повторяю:

– Экипаж! – Теперь уже рявкаю почти на пределе своих сил, в корне пресекая шум и спеша пояснить им, что именно произошло: – Слушать меня! Ваша кровь принадлежит Пустоте! Как и моя!

Шум смолкает.

– Ваша присяга принята! – Стараюсь говорить короткими фразами, вбивая нужные мне мысли в их головы словно гвозди: – Вы – моя команда! – Встряхиваю кулаком: – Вы команда этого корабля! – Дёргаю головой в сторону отпечатка: – Как он принял мою кровь! – Очень вовремя вспоминаю про разряд ключа по телу: – Так принял и вашу!

Люди замирают, пытаясь осмыслить услышанное, но я не даю им и шанса: – Так говорю я – ваш капитан! И я знаю – что говорю!

Короткая пауза – а вот это должно у них в головах осесть.

– Я должен вам речь, – продолжаю уже более спокойно, почти мягко: – И она будет. Своевременно. Когда окажемся не здесь. Здесь, – замолкаю, оглядываясь по сторонам: – Слишком много ушей.

Вижу понимающие кивки. Хорошо. Пока всё как надо идёт.

– Экипажу подняться на борт! – Рявкаю, взбадривая их резкой переменой: – Мы покидаем Килят. Ловин!

– Да мой капитан, – выступает вперёд штурман.

– Куда идём скажу в рубке. Мне говорили, что ты неплох, – чуть прищурившись разглядываю вытянувшегося как струна человека: – Вот и посмотрю – насколько ты расторопен. Свободен! Самик! – покрытый кровью палец нацеливается на Первого пилота: – Взлетаем немедленно!

На то, чтобы распрощаться со Станцией у нас ушло не более десяти минут из которых почти половина ушла на препинания с диспетчерами, неожиданно решившими проявить чрезмерную внимательность к мелким деталям.

Уж не знаю, была тому виной загоревшаяся урна и они таким образом мелко мстили нам, или им было откровенно скучно, но факт остаётся фактом – пока я не наорал на них, пообещав переломать всё, что окажется на пути от ангара до их норы, а попав туда и их кости, нас выпускать не собирались.

Впрочем, едва Дождь отлетел от Станции, причина их медлительности оказалась прямо перед нами.

Корабли.

Десятки разноразмерных и ярко окрашенных машин, сорвавшись со своих мест, рванулись к крейсеру, спеша запечатлеть происходящее. И это были не только любопытствующие зеваки.

Нет, на бортах многих из них были хорошо различимы эмблемы новостных каналов, торопящихся как можно быстрее донести до своих зрителей происходящее.

– Куда идём, капитан? – Напомнил о себе Ловин, развернувшись ко мне от своего места: – Прошу указать конечную точку для…

– Свенн, – перебиваю его, и взмахом руки отправляя старшего механика к штурману: – Куда идём ты знаешь.

– Есть! – Качнув головой он спрыгивает в яму штурмана и я, понимая, что их лучше не беспокоить, поворачиваюсь к пилоту.