Контрабандист

– Скиньте мне, пожалуйста, линк на то заведение, кхм, – откашливаюсь и продолжаю отрешённым голосом, словно мыслями где-то далеко. Угу. Далеко, как же. Чего-себе-то врать – мысленно я уже представляю симпатичную девчонку, скажем так – не обременённую одеждой.

– Не знаю, что будет – ткань мироздания зияет дырами неопределённости. И кто знает, – вздыхаю, причём совершенно искренне – и хочется и колется: – Куда судьба закатит шары нашей судьбы.

– Как романтично, – её голос вздрагивает: – Конечно, я немедленно вышлю вам всю информацию о наших заведениях, достойных вашего внимания… Семён.

Отрубаю связь, благо за время нашего общения корабль успевает сесть.

Фуххх…

Выкрутился. Пришлёт сообщение, и – готов поспорить, со своего личного адреса. Может даже – со своим фото на аватарке. Ну а дальше дело техники. Пробить по адресу – минутное дело. А там посмотрим, если не крокодил какой, то почему бы и не задержаться тут? На ночку-другую?

Выбираюсь из кресла и, приметив какое-то движение снаружи, оглядываюсь.

Твою ж мать!

Из распахнутых настежь ворот к кораблю катится толпа. Примечаю несколько палок, поднятых над головами и непроизвольно сглатываю – это что?

Они все что? Линчевать меня спешат?!

В толпе сверкают вспышки камер, что не добавляет мне оптимизма. Угу – линчевать и запечатлеть этот момент.

Так… Думаем… Чего я мог успеть нарушить?! Я же только сел?!

Общение с той диспетчершой? Но я же вежлив был?! Не хамил, не грубил… Или здесь даже так флиртовать нельзя??? Может здесь нравы строгие? Вера крепка и всё такое? А я – про кабинет отдельный.

Возможно, но вряд ли. Торговая территория же. Тут как раз обратно всё должно быть. В смысле – смягчено. Гости-то из разных мест слетаются. Не будешь же их всех под свой манёвр строить? Разбегутся и конец навару. Угу. Именно – конец, не прилетят сюда. И никакая религия не поможет – когда жрать нечего.

Значит – нарушения по части общения откладываем.

Что ещё? Подходил к Станции штатно, не обгонял, не подрезал. И, тем более не сталкивался. Да и не собралась бы толпа такая из-за обычного штрафа.

Нет, что-то тут иное.

Пока я так раздумываю палки исчезают в толпе чтобы через минуту подняться вверх – но уже с натянутой меж ними тканью.

Красной.

С белыми буквами.

Приглядываюсь. Материя дрожит, но, с немалым трудом, разбираю надпись – что-то про картины и… И Гахена?!

Уффф…..

Вытираю пот и приветственно взмахиваю рукой, вызывая целую серию вспышек.

Пронесло.

Приветствовать героя пришли. Что ж, махнув рукой ещё раз, покидаю рубку направляясь к лифту.

Не будем их задерживать.

Толпа слитно качнулась вперёд, стоило мне только шагнуть на пол ангара.

Вспышки слепят и я, прикрыв глаза одной рукой, вытаскиваю из нагрудного кармана большие чёрные очки, приобретённые как раз для этого случая.

Вот… Так гораздо легче.

Довольно киваю – глазам сразу становится легче, но журналисты воспринимают этот жест как разрешение, или сигнал к атаке, немедленно набрасываясь на меня единой, сливающейся в одну массу, толпой.

– В каком состоянии картины? – Едва не упирается мне в грудь микрофон с ярким лейблом на макушке.

– Вы были знакомы с мэтром? Лично? – отталкивает его в сторону другой.

– Что вы думаете о яйцах?

Впадаю в ступор. О чём?!

– Вы вернулись из пустоты, – мне в лицо летит ещё один микрофон, и я подаюсь назад, не желая получить им по носу: – Вы творили? Что? О чём ваша новая работа?! – Отступаю ещё на пол шага.

– Яйца! Вы их любите? – Наседает, не желая уступать его сосед.

– Пол слова о войне? – Этот микрофон покрыт камуфляжем: – Вакса! Вы помните те бои?

– Мэтр завещал вам свои полотна?

– Как вы их спасли? Что почувствовали, когда прижали к груди?

– Яйца? Вы их любите, не отрицайте!

Продолжаю пятиться, и, приподняв руку, пытаюсь оттолкнуть самых настойчивых.

– Ну, люблю, – признаюсь, лишь бы отделаться от этого настырного.

– Любите! – Провозглашает журналист и продолжает атаку: – Тогда вы должны поддержать…

Что там я должен поддержать узнать не успеваю, прорезавшая толпу рука, облачённая в белоснежный рукав, без затей дёргает его назад и в образовавшуюся щель протискивается солидный седой джентльмен в сверкающим белизной костюме.

– Господа! – встав между мной и замершими от такой наглости журналистами он раскидывает в стороны руки, полностью отсекая их от моей тушки, на что толпа отвечает разочарованно-угрожающим ворчанием.

Ещё бы!

Какому хищнику понравится, когда добычу вырывают прямо из пасти!

– Сиам Мартвел! – Коротко кланяется господин: – Импресарио и менеджер нашего общего героя!

– Скажите, – тянется к нему микрофон первого пришедшего в себя хищника: – А что вы…

– Никаких интервью! Всё общение только по записи и после согласования гонорара, – отсекает Сиам, отталкивая прочь микрофон: – Господа! – Возвышает он голос, перекрывая ещё более недовольный рокот – ну да, кому охота бабло тратить?