Контрабандист

– Господа! Наш герой только что вернулся из дальнего похода! Он творил! – Сиам уже просто кричит, и толпа стихает, завороженно ловя каждое его слово: – В пустоте! Под светом звёзд! А вы?! Эх… Господа, – голос стихает, но в наступившей тишине явно слышен укор в его голосе: – Нельзя же так! Он – творец! – Подойдя ко мне, он кладёт мне руку на плечо, незаметно нажимая большим пальцем мне на затылок и я, поняв его жест, прижимаюсь лицом к его плечу, словно к матери.

– Это же тонкая натура, художник! – Продолжает он, глядя меня по голове: – А вы?! Накинулись! С яйцами своими!

– Но, позвольте, – начинает кто-то невидимы для меня, но шансов у него нет. Отодвинув меня от себя, Сиам кивает на лифт и я, не поднимая головы, бреду к кораблю.

– Всё, господа, всё, – слышится за спиной голос моего, кхм, менеджера: – Все дальнейшие интервью только через меня и только после согласования гонорара. Ценовой лист найдёте в сети, по моему имени. Будем рады сотрудничеству с ведущими каналами.

Короткая пауза после его слов сменяется разочарованным гудением.

– Быстро на корабль, – шепчет он мне заскочив на платформу: – Давай, гений, шевелись пока они не прочухались!

Добравшись до кают-компании плюхаюсь на диван.

Фуух… Вырвался. Грустным взглядом обвожу пустой бар и Сиам, перехватив мой взгляд, удивлённо цокает языком.

– Ты что? Это всё за двое суток выжрал?! И жив?! Силён…

– Ну… – Вспомнив, что в холодильнике ещё должна быть как минимум парочка банок пива, поднимаюсь и откинув дверку, окидываю содержимое быстрым взглядом.

Есть! И – целых две!

– Будешь? – Вскрыв одну, протягиваю вторую ему.

– Не. Мне ещё с ними, – следует кивок в сторону иллюминатора, где продолжает стоять толпа: – Общаться. Это тебе можно, ты ж у нас того, – щёлкает он себя по голове: – А мне нельзя.

– Ну, как хочешь, делаю глоток: – Сиам?

– Чего тебе? – Его руки шарят по раме, пытаясь снять «Корни» со стены.

– Скажи? Я своё отработал?

– Да! – Раздражённо чертыхнувшись, он поворачивается ко мне: – Не снимается. Секрет какой поставил?

– А-га. На всякий случай, – приникаю к банке: – А то мало ли, вдруг кто кинуть меня решит.

– Ты о чём? Давай картины и свободен.

– Повтори, – вытаскиваю комм и запускаю режим записи.

– Повторяю, – он дёргает головой, но голос звучит ровно и чётко: – По передаче мне, Сиаму Мартвелу, четырёх картин, находящихся в кают-компании корабля Созвездие, принадлежащему господину Светозарову Семёну, я, означенный Сиам, отказываюсь от каких-либо претензий в его адрес. Сказано мною лично и при трезвом состоянии ума. – Он смолкает, и я выключаю комм.

– Доволен? – В его голосе царит нескрываемое раздражение: – Можно было и без этого.

– Можно было, – киваю, набирая код: – Но так лучше. Уж очень мне твой голос нравится. Буду перед сном слушать.

– Чего? Ты что – и вправду крышей поехал?

– А кто сейчас нормален? – Складываю руки на груди, откидываясь на спинку: – Картины с блокировки снял. Забирай и проваливай.

– Не, Сэм, – завладев «Корнями» он подходит к иллюминатору и демонстрирует полотно толпе, которая немедленно возбуждается.

– Ты и вправду псих. Или, – сложив остальные шедевры стопкой он направляется к двери: – Или и вправду Меченый. Они все, как говорят, двинутые. Знаешь, – Сиам останавливается в открытом проёме двери: – Хотел попросить, но, извини, вынужден требовать. Улетай!

– Что? – Ставлю банку на стол и встаю: – Я отдохнуть тут хотел.

– В другом месте. Я их сейчас уведу – у меня пресс-конференция по вот этому, – кивает он на картины: – Все за мной уйдут. А ты немедленно взлетай и вали отсюда. Ещё не хватало чтобы ты, своей двинутостью, мне весь бизнес поломал.

– Сиам? Так мы не договаривались! – Подхожу к нему: – Чего ты? Наши дела закончены – имею право делать что захочу.

– Угу. Имеешь. Но я, как твой менеджер, – он криво усмехается и кивает на борт, намекая о толпе снаружи: – Для них менеджер, советую немедленно улететь. Чтобы проблем не возникло. Ляпнешь ещё чего. Взамен, – опустив картины на пол, Сиам косится на мою картину – ту самую, что напротив сортира висит: – Я её реализую. Четверть моя, остальное тебе переведу. Идёт?

– У меня их две, – выставляю перед ним два растопыренных пальца, и он морщится.

– Хорошо. Обе продам. Уйдут – пока ты на волне.

– Десять тебе, – пробую начать торг, но безуспешно.

– Твоя мазня и пары монет не стоит, – произносит он, снимая мой шедевр со стены: – А я сейчас, пока ты на всех экранах, не менее полусотни выручу. За мешковину чуть больше – её тот эксперт хорошо пропиарил.

– Согласен.

– Ну, тогда бывай, пилот! – Хлопает он меня по плечу и сунув под мышку полотна движется к лифту. Остановившись подле него снимает и вторую, а затем, кивнув на прощание, покидает корабль.

Стоя чуть в стороне от иллюминатора вижу, как он подходит к толпе, немедленно берущей его в кольцо, и что-то говорит, тряся над головой стопкой картин. Толпа внимает, а после, не отступая от него ни на шаг, покидает ангар, не оставив рядом с кораблём и единого человека.

Что ж…

Мне становится немного грустно. Чёрт!