Контрабандист

Антон – крепкий мужик, подбирающийся к пятому десятку, пытается мне улыбнуться, но зевок – всё же он простоял за стойкой всю ночь, сводит на нет это намерение и он, прикрыв рот одной рукой, приветственно взмахивает второй – в которой он держит пустую пивную кружку.

Ни как иначе как предложением пропустить штуку-другую пива расценить его жест не могу и показав ему один палец сажусь за облюбованный столик в уголке заведения.

– Есть будешь? – Бармен ставит на стол кружку светлого: – Есть салат, ещё свежий, рыба и канопешки. Ночью днюху праздновали – заказали их с избытком. Отдам со скидкой.

– Давай, – киваю и приникаю к кружке.

Он удаляется, а я, продолжая смаковать напиток, лениво кошусь на экран, висящий на соседней стене.

Там ведут вялый спор два очередных эксперта. На сей раз – канатных. Тема их беседы – спором это назвать сложно – слишком всё мирно происходит, обсуждение достоинств ручной и машинной вязки. Ага. Всё тех же канатов. Каждый из них, представляя свою компанию, пытается убедить ведущего в надёжности именно своей продукции.

Скука.

Мне не интересен этот канатоходец.

Мне не интересно – пройдёт ли он свою дистанцию, или гробанётся на потеху публике. Всё одно его момент славы уже прошёл и СМИ, не дожидаясь результата мероприятия, уже готовы переключить внимание зрителей на что-то новое.

Новое и, желательно, с жертвами. Вот такое да – займёт экраны на несколько недель. Может даже на месяц. Хотя – вряд ли. Память местной публики коротка и события, волновавшие весь мир ещё месяц назад уже глубоко погребены под слоями новых сенсаций. Спроси я сейчас того же Антона о Гахене, так он пожмёт плечами и только. Актриска, ну та, с мощными формами, ещё может и вызовет что-то в его душе – всё же хороша тётка была. Может даже её задницу вспомнит – но не более.

Ну и ладно – мне же легче.

Приподнимаю пустую кружку, подавая сигнал бармену и в этот момент оба эксперта исчезают с экрана. Вместо них там появляется красная полоса срочных новостей.

Уже? В смысле – новая сенсация созрела?

Что-то быстро они канатоходца списать решили.

М-да – не свезло мужику.

На экране появляется молодой диктор, прямо-таки ёрзающий на месте от нетерпения.

– Уважаемые зрители, – торопливо начинает он, будучи не в силах сдержать переполняющее его возбуждение: – Мы вынуждены прервать прямой эфир в связи со срочными новостями!

Пауза.

Мальчик пропадает и вместо него появляется картина космического пространства.

На дальнем фоне видны медленно ворочающиеся с боку на бок грязно серые глыбы.

Хм. Пояс астероидов?

И чё?

Камера опускается ниже и весь экран заполняет туша Гусеницы – самого крупного транспорта человечества. Висящие рядом с ним корабли, на корпусах которых вспыхивают оранжевым сигнальные огни, кажутся карликами по сравнению с этим гигантом.

Ничего не понимаю.

Ну висит себе. И что? Контрабанда? Работорговля? Чего шум-то подняли?

– Неслыханная по масштабу трагедия! – Прорывается голос ведущего: – За всю историю человечества не было ничего подобного!

Антон приносит новую кружку и тарелку с канопешками.

– Слыхал? – взяв кружку, киваю на экран, но он лишь устало зевнув уходит к стойке. Ну да, после праздничной ночи ему явно не до очередных сенсаций.

– Что это было? – Продолжает надрываться диктор: – Ошибка автоматики? Человеческий фактор? Или, – он на миг смолкает, выдерживая паузу: – Воздействие чужаков?!

Пауза. На сей раз чуть длиннее.

– Неизвестно! – Торжество в его голосе звучит, на мой взгляд, слишком уж откровенно. Чему радоваться-то? Трагедия же?! Хотя…

Этой породе как раз подобное и есть радость. И чем кровавее, тем лучше.

– Нам удалось взять интервью у спасательных служб, первыми прибывшими на место аварии. Внимание на экран, уважаемые зрители!

Представляю себе, как миллионы голов послушно поворачиваются к экрану и вздыхаю.

Экран озаряется зеленоватым свечением и с него на меня смотрит фигура в скафандре. Картинка идёт явно с бортовой камеры – всё в помехах и разобрать нашивки на скафандре крайне сложно.

Слышу треск помех.

– Гусеница… – Прорывается сквозь шипение помех мужской голос: – Переход к Вратам был прерван. Ава… – шипение и треск полностью скрывают слова спасателя: – Вых…од. Опасное маневрирование в близост… – опять ничего не слышно: – …оздействие масс не учтено. Следствие, – тут помехи волшебным образом пропадают: – Разрушение рубки, приведшее к временной гибели двух пилотов и сопровождавших их лиц, – фигура кивает: – Неустановленных.

– К сожалению, – появляется молодой диктор, в то время как спасатель съёживается в размерах и в маленькой рамке уплывает вверх-влево: – Более детальной информации у нас нет.

Он поникает головой, но тотчас продолжает.

– Но мы работаем над этим и уже совсем скоро…

Отпиваю пива и закидываю в рот канопешку. Угу. Работают они. Над информацией. Ща, погодите уважаемые зрители. Ща мы вам наврём такого…

Ммм… А канопешки-то ничего!

Закидываю ещё пару в рот и возвращаю своё внимание на экран.