Концептология

Мир, описанный в языке, есть не только окружающий человека мир, но и мир, созданный самим человеком — его внутренний мир: мир эмоциональных и ментальных состояний. Фрагмент физического или виртуального мира, получивший то или иное обозначение в языке, представляет собой некое языковое осмысление в виде понятийной или грамматической категории, что, собственно, и являет языковую ментальность. Под языковой ментальностью понимаются различные способы выражения всех сторон интеллектуальной жизни человека (Пименова, 1999: 80). Языковое осмысление фрагментов мира основано на концептуальной системе, служащей каркасом языковой системе.

Рассматривать ментальность народа в отрыве от изучения языка и культурного контекста невозможно, это взаимосвязанные, взаимозависимые и взаимообусловленные явления. Категории культуры накладывают свой отпечаток на сознании носителя языка, что обязательно находит свое отображение в языке. Категории культуры — это «некоторая сетка координат, наложенная на живую, пульсирующую и изменяющуюся действительность» (Гуревич, 1984: 11). Изменения в обществе, особенно это касается изменений в религии, морали и повседневной жизни, влияли на то, что некоторые категории культуры переосмыслялись, причем кардинально. Особенно это заметно при сопоставлении культур одного народа в разные эпохи или при сопоставлении культур разных народов. Так, в древнерусской культуре категория смерти не включала понятий ада (пекла), которые были привнесены в нее христианством. Душа, по древним представлениям русских, попадала на тот свет вместе с дымом погребального костра. Сейчас земля ассоциируется со смертью, именно в ней покоятся тела умерших. А в китайской культуре о категории смерти Лао-цзы сказал так: «Откуда мне знать — быть мертвым здесь не означает ли быть живым там?». То есть такие далекие культуры, как русская и китайская, имеют представление об ином мире, куда человек попадает после смерти. Различие восприятия смерти в истории русской культуры проявляется в заимствованных воззрениях о посмертном наказании и страдании, чего не было в русских дохристианских религиозных системах.

В отечественной лингвистике появились работы, в которых обобщаются основы национальной ментальности, которая закрепляется в словесном знаке и фактах языка, а познание, как известно, осуществляется в языке и через слово. Собственный внутренний мир человек исследует и описывает в первую очередь при помощи языка. Ментальность — фундамент картины мира народа, представляющей собой систему категорий и субкатегорий, т. е. концептуальную сетку, с помощью которой носители языка воспринимают действительность и строят образ мира, существующий в их языковом сознании. Категории, образующие картину мира, составляют основной когнитивный инвентарь культуры: они запечатлены в языке, образуя его основу. Человек мыслит о мире так, как «подсказывает» ему язык. Мыслить всем приходится в тех категориях, которые есть в языке. Э. Сепир заметил, что в мышлении нет того, чего бы не было в языке.

Как появляются новые категории и исчезают старые в языке? Не всегда можно однозначно объяснить это явление. Назовем в качестве примера двойственное число существительных в грамматической системе русского языка.

Грамматическое двойственное число (dualis) употреблялось для обозначения двух парных предметов по природе (части тела и т. д.) или по обычаю. Оно существовало в индоевропеских и семитских языках. В славянских и древнерусском языках двойственное число имело три падежа (именит.=зват.=винит., творит.=дат., род.=предл.). С XIII в. оно начало заменяться множественным числом. Числительное «два», ж. р. «две» (др.-русск. дъва, дъвѣ) сохранило типичные окончания древнерусского двойственного числа: — а, и ѣ. Эти окончания, а также -и употреблялись почти во всех случаях, кроме очень небольшой группы слов древнего склонения на краткий -и: двойственное число существительных звучало так: сыны, меды, пиры (при множественном: сынове, медове, пирове). В протославянском диалекте индоевропейского праязыка двойственное число образовывалось в одних склонениях — удвоением гласного основы, в других — присоединением окончания i; по фонетическим законам протославянского языка, долгое *-ō в склонении на -о перешло в *-а (*stolō → стола), дифтонг *-ai во склонении на -а — в ѣ (*genai > женѣ), долгое *-ū — в -ы (*sunū → сыны), долгое *-ī — в -и (*noktī → ночи). В современном русском языке, как и в других славянских языках, сохранились скудные остатки двойственного числа (два брата, воочию).