Копейщики

- О какой гробнице речь? Ну, конечно же, о могиле Фридриха! Я её видел третьего дня, когда осматривал Кафедральный собор, построенный Роджером. Там действительно есть несколько плит над могилами самого Роджера, его жены Констанции Норманнской, Фридриха и Констанции Арагонской[129] Печальное зрелище… - Мерон вздохнул, поднял глаза к потолку, перекрестился и неожиданно для себя отвлёкся.

Перед внутренним взором встал сам красавец-собор. Узкие стрельчатые окна, многочисленные, переплетающиеся ажурные арки, тонкая резьба по камню создавали впечатление изящной лёгкости, странной для католического собора. Лишь трёхнефная базилика в виде латинского креста, завершённая тремя апсидами, говорила о том, что это не мусульманская мечеть, а христианская церковь.

- Арабо-норманнский стиль, будь он неладен, - пробормотал Мерон, стряхивая с себя наваждение, вызванное воспоминанием о красоте постройки, созданной неизвестными архитекторами и каменщиками. Так, идём дальше… Что значит: «…я не ушёл…»? Куда же ты делся, о, король? Чувствуется, ты хорошо поработал над легендами о себе, прежде чем уйти из жизни. В старых песнях, записанных тем самым неизвестным монахом обители Маульброн, говорится, что король не умер. Дай бог памяти вспомнить, - офицер наморщил лоб. Ах, вот…

«Тень капюшона на голове…
Зря ваши слёзы в день похорон.
Он среди нас в списке имён…
Каменщик, столяр в тесной толпе…
Ждёт среди нас лучших времён…»

- Уф-ф! Кажется, так или близко к оригиналу. Думаю, что вся эта чушь выдумана самим Фридрихом и пущена им в народ задолго до своей смерти. Кстати… - Мерон отвернулся к окну и наморщил лоб.

Обстоятельства кончины короля странны и загадочны. Никто не знает, как, где, от какой болезни или причины… По крайней мере, во всех документах, сохранившихся с того времени и просмотренных Мероном, нет достоверных сведений. Всё из области слухов и сказок о героическом крестоносном и монашеском прошлом короля.

- Значит, так, что мы имеем? - драгун задумчиво, бессознательно окунал перо в сосуд для писчей краски и чертил на бумаге изящные завитки, которые впоследствии сведут с ума домовитого и скупого управляющего. – Во-первых, поручение короля - найти наконечник некого копья. Кому? Во-вторых, я думаю, что копьё найдено, – офицер весело и довольно рассмеялся. – Нужно только вскрыть гробницу Фридриха и забрать святыню тамплиеров. Но есть одно «но»: как это сделать? - Австриец задумался.

«Пожалуй, сицилийцы мне не простят осквернение усыпальницы короля и Кафедрального собора. Нет, в открытую нельзя. Дойдёт до императора, до папы Римского - будет грандиозный скандал вплоть до отлучения от церкви. Все останутся чистыми. Один я буду по уши в дерьме. Придётся задержаться здесь на неопределённое время и дождаться безлунной ночи или дождя. А там посмотрим. Удача мне не изменяла раньше - не изменит и впредь!»

Ждать пришлось целую неделю. Мерон терял терпение и ходил расстроенный, злой, нервный. Без причин кричал на солдат, повздорил с управляющим из-за данного ему невинного совета «Пойти на море и искупаться».

- К дьяволу море, к дьяволу ваши триста тридцать солнечных дней в году! - ругался на двух языках взбешённый невозмутимостью и благодушием сицилийцев офицер.

Сapouffcio, не понимая французского - впрочем, как и немецкого тоже - только разводил руками.

- Не угодишь этим заносчивым австрийцам, - ворчал управляющий и понемногу урезал средства, выделяемые им на закупку продуктов для кухни.

А Мерон мерил шагами атриум и сад дворца, смотрел на небо, на листья пальм, на мягко колыхающиеся зелёные финики под свежим ветром с моря и твердил, как заученный урок, вычитанные им в одной из старых книг библиотеки строки:

- «Пальма – многолетнее древовидное растение, достигающее высоты в пятнадцать локтей и более. Распространено в Аравии, Египте, Южной Азии от Инда до Нила. Оно растёт на песчаной почве в сухом и жарком климате…»… Дьявол бы побрал эту погоду!