Копейщики

Наконец, довольный своей работой, он откинулся в кресле и прочёл следующее:

Не верь глазам своим, открыв гробницу.
Я не ушёл, как многие из павших.
Я – запах роз на фоне звёзд вчерашних,
слеза с пера на новую страницу
в одной из книг, в Евангелье Пасхальном.
Застёжка – ключ для щели тайника.
Пуста рука
для тайн исповедальных,
отстав на вдох и шаг…

…Вы думаете дом мой – саркофаг?

…Но пуст Собор.
Нет жизни вечной.
Сосуд такой же пустотой
наполнен безупречной,
где щит и флаг -
одно и то же,
где львы резвятся у подножия
в игре беспечной,
где, наконец, уколет кожу
стальной ажурный наконечник.
Найдёшь? Не трать напрасно слов
над тем, что скрыто.
Возьмёшь? И будет кровь
досыта.
Ты станешь вдруг одним из тех,
кто правит.
Посеешь зло. Но твой успех
бесславен.
И злато скатертью столов -
в пол страхом.
И сталь в руке убьёт любовь
под прахом.
Подумай, отойдя на шаг,
а верно ль?
Мой дом, хрустальный саркофаг –
Inferno.

- Так-так-так, - довольно проговорил Мерон. Даже ему, знающему основные европейские языки, было крайне трудно составить из набора стихотворных строф - да ещё с примесью арабской вязи - весь этот текст в единое целое. - Здесь и криптографы поломали бы головы несколько суток, не зная основ поэзии. Ай, да Федериго! – Бормотал австриец, оттирая измазанные пером пальцы. - И на что всё это похоже?

Он поднял голову от листа бумаги. За открытым окном слышался шелест листвы, шаги часовых, птичий свист и далёкий, едва уловимый шум моря.

Прикрывающая арку окна белая лёгкая гобеленовая портьера тихо шевелилась под лёгким ветром, пропуская в комнату запахи цветов, соли и морских водорослей. Но Мерон ничего этого уже не замечал. Глядя в одну точку, он думал:

- Значит, наконечник Фридриха – это не легенда, рассказанная когда-то своим внукам одним из рыцарей тевтонского ордена времён крестовых походов…

«Если бы немец не записал рассказ о копье, а потомки и наследники замка не сохранили бы архив - кто знает, узнал ли бы Карл обо всём этом. Правда, небылицы о Фридрихе ходят давно».

Жильбер хорошо помнил, как его вызвал император и поручил расследовать все эти слухи с базарных площадей и рынков.

- Старые баллады в пивных – это вам не шутка, Мерон, - несколько раз повторил Карл.

Подтверждение правоты короля офицер нашёл в Kloster Maulbronn – цистерцианском аббатстве Маульброн на Юго-Западе Германии.

Боже мой! Сколько пришлось ему поездить и покопаться в монастырских хранилищах старых рукописей, пока он совершенно случайно не наткнулся на потрёпанный свиток! В нём какой-то монах в незапамятные времена записал часть сплетен, ходивших о Фридрихе. В старом, местами утраченном, тексте говорилось, будто молодой Фридрих выкрал у тамплиеров какую-то сталь, святыню Ордена, приносящую удачу, силу, власть и деньги.

И вот, после двух лет поисков, неудач, недовольства короля и насмешек товарищей, вместо того, чтобы добывать славу на полях сражений, Мерон застрял в старом норманнском дворце сицилийских королей.

Перед ним лежит записка, принадлежащая - в этом нет ни капли сомнения - руке самого Фридриха, легендарного императора, удачливого внука грозного Барбароссы.

- И здесь. Да-да, господа, здесь, - приговаривал Жильбер, как бы отметая возражения воображаемых оппонентов, - в этом маленьком кусочке пергамента говорится о каком-то наконечнике.

Может, не врут легенды - ведь, судя по собранию книг в императорских библиотеках, Фридрих был одержим магией и обретением власти над потусторонними силами.

Изучая кладовые старого дворца, офицер нашёл на изъеденных червями дубовых полках книжного хранилища и первую рукописную копию книги некого иудея Шимона бар Йохая «Зогар» (Сияние)[128], и отдельные свитки Книги Пророков, Торы, и список с пергаментов основателя ордена францисканцев Франциска Ассизского. Там же стояли сочинения Фомы Аквинского, и даже «Дидаскалион», написанный аббатом Сен-Викторианского монастыря преподобным отцом Гуго.

Мистикой и схоластикой были пропитаны даже сохранившиеся сочинения самого Фридриха.

И вот одно из них лежит перед ним.

- Очевидно, что это – или послание, которое нужно ещё понять, или одна из странных шуток короля. Так, хорошо, начнём с первой строки, - Мерон поднёс к глазам бумагу и стал читать:

«… Не верь глазам своим, открыв гробницу.

Я не ушёл, как многие из павших…»