Копи Хаджибейского лимана

Они не шли на контакт, не поддавались на уговоры. Если и вступали в беседу со взрослыми, то всегда преследовали свою собственную цель. И слова, которые они произносили в процессе этого разговора, всегда были ложью. Они лгали всегда и во всем, были готовы на любую подлость, потому что сформированный улицей характер только так мог выжить в условиях более жестоких, чем смерть.

Несмотря на свою богатую криминальную биографию, Таня никогда не сталкивалась с уличными бандами беспризорников. Они находились в другой иерархии криминального мира. Но после встречи в переулке за кинофабрикой она стала понимать, что это невероятно опасная среда, о которую можно запросто расшибить себе лоб как о каменную стену.

Зачем же она шла туда? Она сама себе не могла этого объяснить. И ни за что на свете не сформулировала бы четко свои мысли. Просто ноги сами несли ее к стройке за Привозом, где, как она знала, находилось большое количество беспризорников. Она их там видела не раз.

Было очень холодно. Зябко кутаясь в потертую меховую горжетку, Таня упрямо шла туда, где виднелись котлы.

В этот час работы на стройке не велись. Утомленные за день, работающие до поздней ночи строители отдыхали перед ранним подъемом, и вокруг стояла непривычная тишина.

Обогнув несколько подвод, груженных тесаным камнем — распряженные лошади были привязаны в сторонке, — Таня обошла какую-то рытвину, огражденную строительными балками, и подошла к ближайшему котлу. Она хотела подойти с внутренней стороны, потому как увидела, что там спят несколько детей. Надеялась, что, если она их разбудит и захватит врасплох, спросонок они заговорят более открыто.

Но едва она зашла на территорию, раздался резкий, пронзительный свист. В воздухе мелькнули грязные босые ноги, а прямо в плечо Тани угодил камень, ударив ее с такой мощностью, что она поморщилась от боли.

— Стоять, чмара! — Хриплый голос, стараясь по-взрослому растягивать слова, зазвучал откуда-то сбоку, и Таня сразу остановилась.

Беспризорники прятались так хитро, что она пока только догадывалась, что они там есть, а на самом деле не видела ничего, кроме каких-то смутных очертаний за котлом и камнями, сваленными поблизости в кучу. Было по всему похоже, что там еще теплилась еле заметная жизнь.

— Докуда шкандыбаешь? — Голос изо всех сил старался быть серьезным, но срывался, а сбоку начиналась какая-то возня — суета, писк. Таня отчетливо это уловила.

— Поговорить надо, — спокойно ответила она, не двигаясь с места. — Кто у вас главный?

— Сумку положь, вот и поговорим! — хмыкнул голос.

В тот же самый момент прямо в поясницу Тани уткнулось что-то твердое. Похолодев, она вдруг сообразила, что это дуло самого настоящего нагана. В голове забилась отчаянная мысль, что в этот раз она зашла слишком далеко.

Таня захотела обернуться и посмотреть, кто ей угрожает, но едва она сделала движение, как наган еще сильнее уперся в спину, а голос прохрипел:

— Не рыпайся! Бо глазелки в хребте понаделаем... Косточки не соберешь! И больно будет. Это тебе не морду нэпманскую краской шмалить, чмара!

— Я не нэпманша, — почему-то оправдываясь, сказала Таня, — я из банды Кагула.

— А нам до форточки, кто такой твой Кагул! — вдруг вклинился звонкий девичий голос, и в этот раз раздался откровенный смех.

— Сумку положь... — В первом голосе появились угрожающие ноты.

— Ладно, — Таня бросила сумку на землю. Туда она предусмотрительно положила немного денег, сообразив, что ей же будет хуже, если ничего не найдут — она разбиралась в повадках этого страшного мира. — Я человека одного ищу. Из ваших он, — произнесла мирно.

— Мы своих не сдаем. Вали-ка отсюда, подобру-поздорову! — ответили ей.

— А если по-хорошему поговорить? — Таня упорно стояла на своем. — Привыкли собачиться, а какой от меня вред? — Она пыталась говорить мягко, тихо.

— Вот что, чмара, по-хорошему не получится, — усмехнулся первый голос.

— А по-плохому как будет? — взвизгнул нервным смехом девичий голос. — Зверя на нас призовешь? Такой шухер?

— Зверя? — Таня нахмурилась. — Что за зверь? Это кто?

— Ну вот... — разочарованно протянула невидимая девчонка. — Не знаешь ни хрена, а до туда — до поговорить...

— Завалим ее, ребяты? — В разговор вклинился новый голос.

— А пусть до катится отовсюду, как... — первый грязно выругался. — Слышь, ты, чмара! Ноги в руки — да вали!

— И Кагалу своему привет! — засмеялась девчонка. — Кагалом каким-то она нас пугает! Во фифа скочевряженная...

Дальнейший разговор был бессмысленным. Таня обернулась и, под свист и улюлюканье всей банды, которая, высыпав из-за котла, издевательски галдела ей вслед, быстро пошла прочь. Пройдя несколько метров, чуть обернулась через плечо и разглядела руки, метнувшиеся к ее сумке. Много, очень много рук, мелькнувших в воздухе, растаявших в первых лучах рассвета, как сизый дым...