Копи царя Соломона

С этими словами кошмарное создание разразилось безумным хохотом.

Глава 19 Чертог Смерти

Спустя несколько дней мы уже располагались на отдых в хижинах у подножия «Трех Колдунов». Эти горы образовывали треугольник, у вершины которого обрывалась Великая Дорога царя Соломона. Уже стемнело. Нас сопровождали Фулата, которая последовала за нами в первую очередь из-за капитана, Инфадус, Гагула и несколько десятков слуг-носильщиков и воинов-охранников. Старуху несли в закрытых носилках, из-за занавесок которых беспрестанно доносились злое бормотание и брань.

Основание этих трех горных вершин было обращено к нам. Одна располагалась справа от нас, другая – слева, а третья высилась вдали прямо перед нами. Утром следующего дня перед нашим взором открылось величественное зрелище: озаренные золотыми лучами низкого солнца, вершины возносили свои снеговые шапки высоко в густо-синее небо. Там, где кончался снеговой покров, склоны казались пурпурными от сплошь покрывавшего их вереска. Так же выглядели и поросшие вереском болота, лежавшие в долине между горами. Великая Дорога царя Соломона серой лентой устремлялась к подножию средней вершины, находившейся примерно в пяти милях от нас. Там она и обрывалась.

В то утро мы с огромным волнением выступили в путь: ведь так близко от нас находились копи, которые три столетия назад стали причиной трагической гибели старого португальца, позднее – его злополучного потомка, а также, как мы предполагали, Джорджа Куртиса, брата сэра Генри.

Что ожидало нас впереди? Неужели все те несчастья, которые накликала эта старая ведьма Гагула? Так или иначе, когда мы ступили на дорогу, я не мог отделаться от гнетущего чувства и был уверен, что то же самое испытывали Джон Гуд и сэр Генри.

Не меньше полутора часов мы шагали по склону среди вереска. От волнения мы двигались настолько быстро, что люди, которые несли Гагулу, едва поспевали за нами, а из носилок то и дело доносился ее противный хриплый голос, требовавший, чтобы мы замедлили шаг.

– Белые люди! – то и дело принималась вопить старуха, выглядывая из-за занавесок и сверля нас пристальным горящим взглядом. – Куда вы спешите, искатели не принадлежащих вам сокровищ? Неужели навстречу неизбежной гибели, которая вас ожидает?

Однако мы упорно продолжали продвигаться вперед, пока наконец не добрались до обширной круглой впадины с пологими склонами, достигавшей трехсот футов в глубину и около полумили в окружности. Здесь мы остановились.

– Вы знаете, что это такое? – спросил я сэра Генри и капитана, которые разглядывали дно воронкообразного углубления.

Оба ответили отрицательно.

– В таком случае, друзья, мне совершенно ясно: вам никогда не приходилось видеть алмазные разработки в Кимберли. Уверяю вас, то, что вы видите, – это и есть копи царя Соломона. Смотрите, – я указал на твердую голубоватую глину, которая кое-где виднелась среди травы и кустарника на склонах воронки. – Это сланцы, сопутствующие алмазам. Если бы мы спустились в эту копь, то обнаружили бы на дне жерло древнего вулкана, заполненное доверху алмазоносной породой – кимберлитом… А теперь взгляните сюда, – я кивнул в сторону плоских плит, образованных из выветрившейся скальной породы на пологом склоне копи. Они были расположены ниже уровня водостока, прорытого в глубокой древности. – Бьюсь об заклад, что в прошлом эти плиты служили для промывки добытой в глубине породы!

У края огромной воронки, которая, безусловно, и была той самой копью, нанесенной на карту старого португальца, Великая Дорога разветвлялась и огибала ее по верхнему краю. Во многих местах дорога была сплошь вымощена каменными глыбами – очевидно, для того, чтобы укрепить края копи и предотвратить обвалы пустой породы. Мы снова зашагали вперед, подгоняемые стремлением поскорее увидеть, что собой представляют три исполинские фигуры, видневшиеся на противоположной стороне провала.

Трое Молчаливых, перед которыми кукуаны испытывали такой благоговейный ужас, высились на темных, высеченных из базальта пьедесталах, на которых были начертаны загадочные иероглифы. Эти колоссальные сидящие фигуры – две мужские и одна женская – достигали восемнадцати футов в высоту и были обращены лицами к равнине. Казалось, они созерцали все шестьдесят миль Великой Дороги, отделявшие эту местность от Луу.

Фигура, изображавшая обнаженную женщину, отличалась исключительной пропорциональностью и строгой красотой. К сожалению, ее лицо не пощадили время и непогода. По обе стороны головы женщины виднелись рога, образующие полумесяц, – так, словно позади нее всходила молодая луна.

Обе мужские фигуры были изображены задрапированными в ткань. Но головы этих колоссов были ужасны, в особенности у того, который располагался по правую руку от женщины, – у него было лицо дьявола. Выражение лица того, что восседал слева, казалось безмятежно-хладнокровным, но это мнимое спокойствие тоже вселяло ужас, ибо от него веяло бесчеловечной жестокостью и полным безразличием к страданию.