Копи царя Соломона

Через полсотни шагов в проходе стало немного светлее, и вскоре мы оказались в совершенно необычном месте. Думаю, не так уж много людей, живущих на этой земле, имели возможность заглянуть сюда. Если представить себе внутреннее пространство величайшего в мире собора, то это будет лишь отдаленным подобием истинных размеров той гигантской пещеры, в которой мы очутились. Созданное природой намного превосходило все то, что когда-либо создавали даже самые гениальные архитекторы. Откуда-то сверху лился слабый голубоватый свет – вероятно, в своде, находившемся в двухстах футах над нами, были проложены шахты, через которые сюда проникали свет и воздух. По всей окружности пещеры рядами располагались громадные белые колонны, которые казались высеченными изо льда. В действительности это были мощные сталагмиты, причем некоторые из них достигали у основания двадцати футов в обхвате. Причудливые стволы сталагмитов терялись высоко вверху, где-то под сводом, на котором смутно вырисовывались острия огромных известковых сосулек-сталактитов. Иные колонны были еще в процессе формирования, и время от времени с далекого сталактита, свисавшего со свода, срывалась капля воды и с едва слышным всплеском падала, ударяясь о навершие какой-нибудь из каменных колонн.

На одной из них мы обнаружили грубый барельеф – некое подобие мумии, у изголовья которой проступало изображение сидящего божества. Божество напоминало одного из египетских богов; само же произведение явно было создано рукой человека, в незапамятные времена трудившегося в копях царя Соломона. Некоторые колонны походили на фантастических чудищ, а на стенах пещеры виднелся причудливый веерообразный орнамент, словно вырезанный из слоновой кости и отдаленно напоминающий морозные узоры на оконном стекле…

Из гигантского подземного зала отсюда открывались многочисленные выходы в галереи и пещеры меньших размеров. Одни из них были довольно обширными, другие – крошечными и тесными; однако над всеми искусно потрудился великий мастер – природа.

Впрочем, нам было не до красот подземного мира. Гагула, безучастно оглядев молчаливую пещеру-храм, неожиданно прибавила шагу, очевидно торопясь поскорее покончить с навязанной ей под страхом смерти миссией. Меня такая поспешность старухи раздражила – и прежде всего потому, что мне хотелось понять, каким образом сюда проникает свет. Однако я подумал, что разобраться с этим будет не поздно и на обратном пути, когда мы сможем все спокойно осмотреть.

Между тем старая ведьма вела нас прямо к дальнему концу подземного зала; там мы обнаружили еще одну дверь. Она не была обрамлена аркой, как та, через которую мы вошли сюда, и своими прямоугольными очертаниями напоминала вход в египетский храм.

– Готовы ли вы вступить в Чертог Смерти? – остановившись, спросила Гагула и мрачно взглянула на нас.

– Веди, сатана, – буркнул капитан, напуская на себя бравый вид.

Фулата вцепилась в его руку, пытаясь унять охватившую ее дрожь, а мы с сэром Генри притворились совершенно равнодушными.

– И все же немного жутковато, – заметил сэр Генри, заглядывая в темный проем двери. – Ступайте вперед, мистер Квотермейн, не заставляйте ждать пожилую леди! – С этими словами он легонько, но вполне учтиво подтолкнул меня, за что я в душе вовсе не был ему благодарен.

Тук-тук-тук! – звонко отстукивала по каменному полу клюка дряхлой Гагулы. Старуха резво ковыляла по темному проходу, и время от времени до меня доносился ее зловещий каркающий смешок. Охваченный безотчетным предчувствием беды, я едва тащился, ноги у меня заплетались.

– Дружище, что это вы завязли? – проговорил капитан мне в спину. – Пошевеливайтесь, а не то мы отстанем от нашей красотки и заблудимся окончательно!

Я пошел немного быстрее и шагов через двадцать оказался в сумрачном подземном покое, который был около сорока футов в длину и футов тридцати в ширину и высоту. Некогда в далеком прошлом этот склеп был высечен в толще известняка человеческими руками. Освещение здесь было гораздо хуже, чем в большой пещере, которую мы только что миновали. Единственное, что я сумел различить в полутьме с первого взгляда, оказался массивный каменный стол, простиравшийся через весь этот «чертог», во главе которого виднелась какая-то длинная белесая фигура. Остальные изваяния, восседавшие за непомерно длинным столом, были обычных человеческих размеров. А через мгновение, когда мои глаза привыкли к полутьме и я сумел разглядеть, что собой представляли все эти «изваяния», я отпрянул и попытался ретироваться отсюда со всей скоростью, на какую был способен.