Копия жены по контракту

– Как ты хочешь, чтобы я наказал его? – отвечаю вопросом на вопрос. – Ты готова к многочисленным допросам? Мы можем отправить его в тюрьму. Или можем решить всё в пределах нашей семьи, чтобы никто ничего не узнал.

– Разве можно скрыть всё, что произошло?

– У врачей этой частной клиники не будет вопросов о твоем состоянии. Они напишут любые нужные нам заключения. По-тихому разведемся, ты можешь жить в стране или уехать за границу. Обеспечу тебе пожизненное содержание, вы с ребенком не будете нуждаться. Захочешь продвижение в карьере, всегда можешь ко мне обратиться.

– Рамиль, так мы разводимся? – она вычленяет лишь несколько слов из моей пространной речи.

Смотрю на нее с удивлением, прищурив глаза. Молча жду пояснений.

– Мы разводимся, а я беременна. Это помешает моей карьере. Начнутся вопросы, на которые я не смогу ответить.

– Когда ты сбегала с любовником, ты не думала про эти вопросы, не думала, с чем ты оставляешь меня, – напоминаю ей тихо. Жесткость прорывается в голос, пугающей волной опрокидываясь на Лану, и она тут же реагирует порцией страха, начиная дрожать. Глаза бегают, она явно поняла, что переборщила.

– Я не… Ты извини. Я никак не могу уложить в голове, что будет дальше, я не готова решать сейчас… Не то я говорю, господи… – мямлит, комкая пальцами одеяло, а я изучаю стены и пределы своего терпения.

Закипаю медленно, но верно. Знаю, что она оправится и, скорее всего, запоет по-другому. Станет, возможно, врагом, обвинителем моей семьи, палачом для нашей репутации. Говорить с ней сейчас бесполезно, и я принимаю решение за нас обоих. Встаю со стула.

– Тебе надо отдохнуть. Предлагаю пока не предпринимать никаких действий. Лежи, отдыхай, спи, ешь, чтобы ребенок не пострадал. Я вернусь, и мы снова всё обсудим. Но не думай, что я изменю решение. Жить вместе мы точно не будем.

– У нас бы никогда ничего не получилось, да? – усмехается она беззлобно, горестно вздыхая. – Ты не создан для семьи и любви, Рамиль. Я пыталась тебя полюбить, это правда. Но ты отталкиваешь людей, как будто ставишь стену между собой и ими. Я не смогла пробиться. Я виновата перед тобой, да, и я прошу прощения, хоть знаю, что не простишь, но… Я бы сказала тебе это в лицо и ушла по-хорошему, но разве ты бы отпустил? Я знала, за кого выходила замуж.

«За бандита, у которого руки в крови. За того, кто убьет без промедления за обман и измену», – заканчиваю мысленно ее речь, и мы понимаем оба, что она лежала бы в могиле, если бы не ребенок. Если бы не вмешательство моего отца в ее судьбу.

– Что ж, теперь я отпускаю тебя, Лана, как ты хотела, – кратко резюмирую ее слова, подводя итог нашей семейной жизни.

Разойдемся без претензий, старое поминать нет смысла. Если бы я любил ее, горечь предательства диктовала бы опрометчивые решения, я бы бросался оскорблениями и выплескивал на нее обиды, но я вижу перед собой запутавшуюся женщину, которая очень быстро восстанавливается.

Вот только она лежала трупом, а уже рассуждает о возобновлении карьеры, публичной деятельности и пытается спихнуть на меня вину за крах брака и обзывает бесчувственными. Рукой подать до момента, когда шантажом заставит не разводиться и записать чужого ребенка на себя.

– Мы не будем добрыми приятелями, и я не стану заботливым крестным твоему ребенку. Этого не жди. Пока ты в больнице, я организую тебе переезд в то место, которые ты скажешь, – говорю равнодушным голосом, чувствуя именно его. Лана возрождается и готова начать новую жизнь, которая теперь не будет меня касаться.

– Спасибо, – на этот раз она проявляет кротость, поняв по выражению моего лица, что переступает черту. Я вижу, что она хочет еще что-то сказать, закусывает губу, пересиливает себя и не выдерживает:

– А что она?

Вопрос повисает в воздухе, и я, будто наяву, слышу, как лопается у меня внутри натянутая донельзя струна. По телу разливается боль, сердце кровоточит. Зря она заговорила о Марьяне. Это запретная тема.

Глава 26

Рамиль

Оставляю Лану в одиночестве, тихо прикрывая дверь в ее палату. Тем самым от себя отсекая. Надеюсь, навсегда. Мысленно переворачиваю последнюю страницу нашей семейной жизни и закрываю воображаемую книгу.

Далее любыми возникшими вопросами будут заниматься нужные люди, которые за бабки нарисуют Лане жизнь по ее желанию, а меня избавят от ее нежелательного присутствия.

Она выкарабкается. Слишком цепкая, чтобы сдаться и скатиться в депрессию из-за пережитого, слишком циничная. Она похожа на меня. Крепко держится за жизнь и не глядя переступает через тех, кто невольно оказался жертвой ее действий.

Судьба будто смеется над нами. Оба нашли молодых наивных созданий, ниже себя по статусу, позволили им быть рядом, использовали и выбросили за ненадобностью. Если бы любовника Ланы не расстреляли, уверен, она бы бросила его вскоре, обвиняя в том, что не обеспечивает ей нужный уровень жизни. Уверен, она бы сделала его несчастным. А побег был глупым порывом, о котором она бы обязательно пожалела.