Копия жены по контракту

– Именно со мной, больше я тебе одной оставаться не позволю. Со мной тебе опасно, но без меня ты еще больше неприятностей на голову нашла. Так хотя бы буду знать, где ты.

– А ты за меня волновался, Рамиль? Следил за мной? – спрашиваю с опаской и в нетерпении ожидаю ответа, так хочу узнать, что он скажет. Он впервые такой откровенный, приоткрывает завесу тайны над своими чувствами… У меня прямо в груди болит, когда я расколупываю рану, которую он мне нанес, он мне так больно сделал, когда вышвырнул из своей жизни, а теперь так запросто в нее возвращает и хочет, чтобы я снова подчинилась, не задавая вопросов. Не пойдет, господин бандит.

– Следил, прекрасно зная, чем твои пляски закончатся, – дышит ровно, но я вижу, как играют желваки и бьется жилка на шее. Рамиль чертовски зол, хоть и старается сдерживаться.

– Хотел, чтобы я урок получила? – вскидываю подбородок, ощущая внутри зеркальное отражение его эмоций. Злится? Ну так я тоже. – Папочкой заделался заботливым?

– А ты получила? Урок?

Гад. Отбивает мои слова, мы будто в пинг-понг играем. И я, черт возьми, получаю удовольствие и прихожу в возбуждение. Мне нравится его дразнить, мне нравится ощущение, когда сижу напротив, понимая, что он следовал за мной по пятам, скучал, страдал, таскался поблизости, ожидая, когда нужно будет прийти на помощь, а потом убил ради меня.

Хотя можно интерпретировать иначе: он ждал, когда я оступлюсь, чтобы посмеяться и ткнуть носом в дерьмо, приговаривая, мол, я же предупреждал.

В зависимости от мотивов Рамиля я буду строить свою позицию. Хотя мои планы держаться на отдалении и отгадывать мысли Рамиля катятся в пропасть, когда он тихо произносит:

– Дурак я был, думал, что смогу без тебя, не получилось. Никак мне без тебя.

Вот и всё, что он говорит. А что он, собственно, может сказать? Он всегда отрицал романтику, не обещал быть Ромео, не ухаживал красиво, но разве мне действительно это нужно? Действительно нужно, чтобы он был многословен? Разве его действия не говорят сами за себя?

Я сама придумаю эти слова, сама придумаю ухаживания и романтичные жесты, мне будет достаточно, что он рядом. Может быть, когда-нибудь он скажет, что любит, а пока я просто знаю, что Рамиль забрал меня себе, потому что не мог иначе. Не мог без меня.

«Никак мне без тебя». Одна фраза, которая напрочь сшибает мою оборону. Я дорисовываю реальность по своему усмотрению и к его словам приплюсовываю тысячу других. Что скучал, страдал, не мог без меня, не спал ночами и отвергал всех других женщин, потому что в сердце была только я.

– И бороду сбреешь? – задаю такой глупый вопрос, но он правда рвется из меня вместе с пузырящейся, как шампанское, радостью.

На лице Рамиля отражается удивление, но он быстро улавливает мой тон, и наконец! Наконец его лицо озаряется теплой улыбкой, от которой и мне становится легче. Напряжение отпускает, остается только пульсирующее возбуждение от нашей словесной перепалки. Она мне доставляет истинное наслаждение.

– Сбрею. Буду бриться начисто, чтобы не оставлять следов на твоей нежной коже, – понижает голос, лаская меня им и рождая внутри сладкое томление. Сразу представляю сотни моментов нашей близости. Прежней, будущей.

– И в город можно будет ездить?

– С охраной.

– И подружек в дом приводить?

– Толпу, – смеется сквозь зубы.

– А танцевать можно будет в труппе?

– Только через мой труп, – порыкивает тихо.

– А если парня заведу, папочка? – дразню, дергая тигра за усы.

– Ты видела, что я делаю с теми, кто на тебя посягает.

Замираю. Снова вспоминаю выстрелы и кровь, но проникаю в суть сказанных слов. Рамиль ревнует и дает понять, что не подпустит ко мне никого.

– Иди сюда, Марьяна.

– Нет, иди ты, – борюсь за себя, перетягивая канат.

Он встает, и я праздную маленькую победу, пока Рамиль не подходит и не хватает за руку, впечатывая в свое тело, такое твердое. Жесткое. Во всех местах. Каменное. Особенно ниже пояса. Чувствую, как в меня утыкается огромный бугор, и таю, плавлюсь от горячей волны внизу живота.

Его рука опускается между моих ног, ловит край белья и отодвигает его в сторону. Всё это время он не выпускает мои глаза из зрительного плена, буравит взглядом, доказывая свое превосходство. Я неловко переминаюсь с ноги на ногу и расставляю их шире, распахиваю глаза от удивления, когда его пальцы утопают в моей влаге. Протяжный стон ласкает слух, утробное рычание звучит возле уха.

– Раздразнила, зар-раза, – упрекает он меня мягко, двигая рукой. Палец погружается глубоко в лоно, раздвигает припухшие половые губы, и он добавляет второй, вставляя уже два и делая поступательные движения, подчиняя себе, ломая мое сопротивление.

Жар бросается в лицо, я ерзаю на крупных мужских пальцах, хватаясь за плечи Рамиля. Облизываю пересохшие губы, а он наклоняется и ловит нижнюю зубами и прикусывает, причиняя сладкую боль.